|
Оценить:
|
Полужизни
- Предыдущая
- 69/135
- Следующая
69
Я чувствовала себя подлой предательницей: картина-то предназначалась не мне, а Эйдену, причем исключительно ради даты и имени Мэри в правом нижнем углу. О моих помыслах бедная Мэри и не подозревала! Я старательно убеждала себя, что не делаю ничего плохого. Интересно, как Мэри отреагирует, если я назову имя Эйдена? Нет, и пробовать не стоит!
Не нужно ей знать ни имя Эйдена, ни что мы вместе живем. Пусть лучше ничего о нас не знает. Я ненавидела себя. Ненавидела, поскольку чувствовала: что бы ни сказала и ни сделала Мэри, я-то ей не доверяю.
Мэри сложила пальцы рамкой и поднесла к моему лицу.
– Ну, Рут Басси, расскажи о себе! Прежде чем писать портрет, я должна узнать модель. Откуда у тебя шрам? Как это случилось? Думаешь, нести свое бремя молча – признак силы? Даже если и так... Разве стоит быть сильной? Сказать, что происходит с сильными людьми? Они становятся жертвами слабых! По-твоему, почему я в тот день устроила безобразную сцену в галерее?
Господи, как же мне отсюда выбраться!
– Ты казалась такой сильной, а я чувствовала собственную слабость. Слабые всегда нападают на сильных, потому что так безопаснее. Слабаки боятся слабаков, которые могут ударить исподтишка и сделать больно, а сильный человек просто развернется и уйдет. Рассказать, как я стала слабой?
– Нет, нет... – Я схватила «Аббертона», боясь, что Мэри передумает. – Мне пора.
Мэри крепко стиснула мою руку.
– Расскажи о себе, тогда и я о себе расскажу!
«Спокойно, без паники!» Повторив, что мне пора, я распахнула входную дверь.
– Однажды ты расскажешь мне все! – пообещала Мэри.
Казалось, я не на улицу вышла, а вынырнула из-под воды. К машине бежала не оглядываясь, потому что на крыльце наверняка стояла Мэри и смотрела мне вслед. Я ехала домой с твердым убеждением, что безумный рассказ Эйдена ничуть не безумнее женщины, которую он якобы убил.
В чем смысл, я не понимала, но он наверняка присутствовал.
10
4/3/2008
– У нас не интрижка! – возмутилась Оливия. – Не знаю, заметила ты, или нет, но я интрижки не завожу! А тебя это устраивает, да? Нравится, что у меня никого нет, что я всегда под боком...
– Не передергивай! Я не хочу, чтобы ты была одинока и...
– И боялась сказать мужчине, что мне вырезали матку и яичники, поэтому детей я иметь не смогу?
– Хватит! Хватит затыкать мне рот своей болезнью и на жалость давить!
Чарли хотелось, чтобы сестра дала ей отпор. День клонился к вечеру, а Оливия сидела на диванчике в шелковой кремовой пижаме. Дорогие пледы и мебель с дизайнерской обивкой делали крошечную фулемскую квартирку уютной до отвращения. Суету и физическую нагрузку Лив не жаловала. За исключением секса с Домиником Ландом.
Чарли чувствовала себя настоящей хабалкой, но понимала: просто так ей не успокоиться.
– Поставь себя на мое место! Я душу ему излила, умоляла о помощи, а он чавкал, называл меня ничтожеством и с удовольствием втаптывал в грязь. Откровенно наслаждался своей мудростью и моей беспомощностью. Я, мол, подружка психопата! Лив, твой ухажер – настоящий джентльмен! Когда я велела не соваться в мои дела, он выложил сенсацию: «Я палец о палец ради тебя не ударю, а твою сестру трахаю, и мы вместе над тобой смеемся». Тебе не приходило в голову, что такой информацией мне хотелось бы владеть заранее?
– Твой эгоизм не знает границ! – Оливия порозовела от гнева. – Не провоцируй, а то снова вспомню свою болезнь и начну давить на жалость! Ты себя-то слышишь?
Разве в таком состоянии что-нибудь слышат?
– Почему ты мне ничего не сказала?
– Не понимаю, в чем проблема! Тебе понадобилась юридическая помощь, и я порекомендовала Домми. Дело ведь...
– Домми?! Мне снится кошмар, разбудите меня, пожалуйста!
– Я не сказала тебе, потому что каждое мое решение ты...
– Лив, неужели ты не найдешь никого лучше заторможенного халявщика, который не смотрит в глаза собеседнику, собираясь на ланч, намеренно «забывает» бумажник, теребит свой «Блэкберри», как сопливый подросток пипиську. Который похож на сутенера...
– На сутенера?!
– Этот твой Домми похож на жирного стервятника, неужели не замечала? Он и ведет себя, как стервятник.
– Замечательно! – Оливия в изнеможении подняла руки. – Да, мужчины лучше мне не найти! Это ты хотела услышать? Домми тебя расстроил, и ты решила отыграться на мне. Ну что, теперь довольна?
– Давай, Лив, – подначила Чарли, – вытащи туз из рукава, надави на жалость!
– Чарли, у нас самые обычные отношения, и продолжаются не слишком долго. Я собиралась...
– «Не слишком долго» это, пардон, сколько?
– Месяцев шесть...
– Шесть месяцев? Я-то о помолвке с Саймоном тотчас рассказала, и с тех пор ты расхаживаешь с постной миной, всеми фибрами источаешь неодобрение, осуждаешь нас при малейшей возможности...
– С постной миной? Ничего подобного!
– Я хочу лишь немного счастья! Ты сто раз повторила, что свое мнение высказала и отныне будешь молчать, но это нелегко, правда? Нелегко молчать о том, что Саймон странный, холодный, асоциальный, ни разу в любви мне не признался... – Чарли запнулась: порыв гнева перепутал все мысли. – Асоциальный... – повторила она, справившись с собой. – Все это время ты спала с Домиником Ландом... Хочешь, диагноз поставлю? Итак, во-первых, ты трусиха, а во-вторых, лицемерка! Прячешься, задницу свою прикрываешь, а меня осуждать не стесняешься. Сколько раз ты обливала Саймона...
– Да ничего я против Саймона не имею! Он мне даже нравится! Ясно, Чарли, ты сходишь с ума, потому что...
– Я схожу, а ты уже сошла! Окончательно спятила!
– Доминик очень умен и бесконечно...
- Предыдущая
- 69/135
- Следующая
