Красный шторм поднимается

Оглавление

– Сколько прошло времени?

– Меньше пяти минут, после того как они остановились.

– Отлично, – улыбнулся француз. Майор ехал теперь обратно в Берлин, а у батальона появился новый командир. Улыбка исчезла.

– Чувствуешь себя очень глупо, когда сбиваешься с пути, правда? Французский офицер сел в машину, чтобы следовать за русскими.

– А вам разве не доводилось сбиваться с пути в чужой стране, мсье?

– Конечно. С кем не случалось?

– Но ведь они исправили свою ошибку очень быстро – разве нет? – Майор дал знак своему водителю отправляться. И на этот раз сделали это сами, подумал он. Очень интересно…

Телерепортер пожал плечами и направился к своей машине. Он последовал за танком, замыкающим колонну, раздраженный тем, что танки двигаются со скоростью всего тридцать километров в час. Батальон продолжал ползти с такой скоростью на северо-запад, пока не выехал на шоссе 187, где каким-то чудом присоединился к другому советскому подразделению и, сбавив скорость до двадцати километров в час, направился на запад к учебному полигону.

Норфолк, штат Виргиния

Картина была впечатляющей. Передавали программу новостей из Москвы, и они видели на экране телевизора, как целый танковый полк мчался по ровной местности. Их цель превратилась в грязное месиво, когда шквал артиллерийского огня накрыл позиции условного противника. В небе стремительно промчались истребители-бомбардировщики, и боевые вертолеты исполнили свой танец смерти, атакуя вражеские позиции ракетами класса «воздух-земля». Голос комментатора, сопровождающий репортаж, говорил о том, что Советская Армия всегда готова противостоять любой военной угрозе. Судя по тому, что разворачивалось на телевизионном экране, сомневаться в этом не приходилось.

Следующий пятиминутный репортаж был посвящен переговорам об ограничении вооружений, которые велись в Вене. Как всегда, делались ссылки на то, что Соединенные Штаты отказываются принять некоторые статьи совершенно очевидно великодушного советского предложения, однако затем комментатор начал говорить о том, что, несмотря на американскую неуступчивость, удалось добиться заметного прогресса и что заключение всеобъемлющего соглашения возможно уже в конце лета. Тоуленда озадачило описание ведущихся переговоров советской стороной. Раньше он никогда не обращал внимания на подобные риторические высказывания, и противопоставление хороших ребят плохим парням показалось ему странным.

– Нет, это обычное явление, – отозвался полковник Лоу. – Становится ясно, что переговоры движутся к успешному завершению, когда разногласия начинают исчезать. Затем они говорят о том, насколько просвещенным и разумным является наш президент, хотя и принадлежит к враждебному классу. К моменту подписания русских охватывает поразительная эйфория. То, что они говорят сейчас, – это еще очень сдержанно. Подумай об этом сам. Какими словами русские обычно описывают нас?

– Учения показались тебе обычными?

– Да, вполне. Ты не задумывался о том, как страшно, когда на тебя надвигается сотня танков? Ты заметил, что на всех танках установлены пятидюймовые орудия? Затем обрати внимание на их артиллерийскую и воздушную поддержку. Русские глубоко верят в мощь комбинированного наступления. Когда они идут на тебя, то пускают в ход все виды вооружения. У них это отработано просто идеально.

– Что мы можем этому противопоставить?

– Нужно захватить инициативу. Стоит позволить противнику вести бой так, как он привык, и можешь распрощаться с надеждой на победу, сынок.

– В море то же самое.

– Точно.

Киев, Украина

Вопреки своей привычке Алексеев налил себе возле углового столика чашку чая и только потом подошел к столу командующего. По мере приближения к нему улыбка на лице Алексеева становилась все шире.

– Товарищ генерал, учения «Прогресс» проходят успешно!

– Я так и понял, Павел Леонидович.

– А вот я сначала не верил в это. Перемены к лучшему в офицерском корпусе поистине поразительны. Мы избавляемся от плохих командиров, а те молодые офицеры, которых мы выдвигаем на их место, – народ способный и трудолюбивый.

– Значит, расстрел тех четырех полковников не прошел даром? – с сарказмом заметил командующий Юго-Западным округом. Первые два дня учений он руководил ими из своего штаба, но ему так хотелось принять непосредственное участие в маневрах, отправиться в части, где и происходят настоящие события. Однако ответственность командующего округом требовала пребывания в штабе, и Алексеев стал теми глазами, в которых он так нуждался. Теперь генерал-полковник не сомневался в том, что знает, что происходит на учениях.

– Принять такое решение было непросто, товарищ генерал, но необходимо. Результаты говорят сами за себя. – Энтузиазма в голосе генерала Алексеева поубавилось – его все еще беспокоила совесть. Лишь теперь он понял, что проблема с принятием жестких мер заключается не в том, чтобы решиться на них, а в том, чтобы научиться переносить их последствия, какими бы необходимыми ни были эти меры. Он снова постарался отбросить угрызения совести. – Еще две недели напряженной подготовки, и войска будут готовы к войне. Мы сможем добиться успеха. Мы сумеем одержать победу над НАТО.

– От нас не требуется воевать с армиями НАТО, Паша.

– Тогда только Аллах поможет арабам! – воскликнул Алексеев.

– Сначала пусть Аллах поможет нам. Западу потребовалась еще одна наша танковая дивизия. – Командующий округом протянул шифровку. – Между прочим, именно та, в которой ты был сегодня. Интересно как у него идут дела?