Красный шторм поднимается

Оглавление

267

– А это что? – прошептал Макафферти. Он оставил русскую торпеду за кормой и прижался к самому дну. Чувствительность гидролокатора уменьшилась до нуля, когда скорость субмарины перевалила за двадцать узлов. Приборы лодки продолжали все-таки слышать высокочастотные импульсы, испускаемые торпедой, и Макафферти развернул лодку, чтобы удерживать торпеду за кормой, когда она устремилась вслед за «Чикаго».

– Всплываем до ста футов! Выпустить шумовую приманку!

– Поднять горизонтальные рули до предела! – Офицер управления группой погружения приказал немного продуть носовую цистерну, приподняв таким образом форштевень и ускорив всплытие лодки. Вместе с выпущенной шумовой приманкой это создало колоссальное завихрение в воде. Торпеда устремилась к нему и проскочила под «Чикаго». Это был удачный маневр, хотя и продиктованный отчаянием. Подводная лодка быстро всплывала, ее корпус потрескивал по мере уменьшения наружного давления. Где-то поблизости находилась субмарина противника, и теперь она отчетливо слышала разные звуки, исходящие от американской подлодки. Макафферти оставалось одно – попытаться уйти. Он не сомневался, что вражеская подводная лодка устремится в погоню, а где-то внизу описывает круги самонаводящаяся торпеда, но капитан не понимал, каким образом здесь вообще могла оказаться подводная лодка. Он уменьшил скорость «Чикаго» до пяти узлов и повернул, как только у торпеды кончился запас хода. Осталась проблема: где-то вблизи находится советская субмарина.

– Она не может не знать, где мы, шкипер.

– Верно, старпом. Гидропост, это рубка – начинаем круговой поиск в режиме «янки»! – При такой ситуации обе стороны могли прибегнуть к нестандартной тактике. – Группа управления огнем, приготовиться к немедленному торпедному залпу.

Редко используемый активный гидролокатор, расположенный в носу «Чикаго», потряс

воду мощными низкочастотными импульсами.

– Контакт, пеленг ноль-восемь-шесть, расстояние четыре тысячи шестьсот!

– Приготовиться к торпедному залпу!

Через три секунды стальной корпус субмарины завибрировал от акустических волн советской подводной лодки.

– Торпеды готовы! Трубы три и два!

– Проверить пеленги – пуск! – Торпеды были выстрелены почти одновременно. – Отсечь провода! Погружение на тысячу футов, самый полный вперед, лево на борт, новый курс два-шесть-пять! – Подводная лодка развернулась и устремилась на запад. Выпущенные ею торпеды помчались к цели.

– Торпеды в воде со стороны кормы, пеленг ноль-восемь-пять.

– Терпение, – произнес Макафферти. Ты ведь не рассчитывал, что мы предпримем такой шаг, правда! – Молодцы торпедисты! Мы выпустили торпеды на целую минуту раньше противника. Скорость?

– Двадцать четыре узла и продолжает увеличиваться, сэр, – ответил рулевой. – Проходим отметку четыреста футов, сэр.

– Гидропост, сколько русских рыб преследует нас?

– По крайней мере три, сэр. Наши датчики принимают их сигналы. Думаю, они замкнулись на нас.

– Старпом, через несколько секунд мы сделаем поворот и изменим глубину. Как только начнется маневр, выстрелите четыре шумовые приманки с интервалами в пятнадцать секунд.

– Слушаюсь, капитан.

Макафферти встал за спиной рулевого. Парню только вчера исполнилось двадцать лет. Руль был направлен вдоль оси судна, горизонтальные рули опущены на десять градусов, подводная лодка проскочила отметку пятьсот футов и продолжала стремительно погружаться. Скорость достигла тридцати узлов. По мере того как «Чикаго» приближался к пределу своего хода, ускорение замедлялось. Капитан похлопал парня по плечу.

– Все. Поднять горизонтальные рули на десять градусов и положить руль направо на двадцать.

– Слушаюсь, сэр!

Корпус субмарины содрогнулся от мощного взрыва – их торпеды нашли свою цель. Члены экипажа все как один вздрогнули или съежились – каждого преследовали собственные страхи. Внезапный маневр «Чикаго» привел к образованию мощного водоворота, еще более усилившегося от четырех шумовых приманок, выпущенных старпомом. Небольшие цилиндры с газом наполнили водоворот массой пузырьков, образовав отличную акустическую цель для русских торпед, в то время как сама подводная лодка стремительно уходила на север. Она проскочила прямо под гидроакустическим буем, однако русские не могли сбросить новую торпеду, опасаясь помешать уже пущенным.

– Пеленг на все контакты меняется, сэр, – доложил старший акустик.

Макафферти перевел дыхание.

– Треть хода вперед.

Рулевой передвинул рукоятку машинного телеграфа. Тут же раздался ответный звонок из машинного отделения, и «Чикаго» снова сбавил ход.

– А теперь мы опять постараемся стать невидимыми и неслышными. Они не знают еще, наверно, кто кого потопил. Мы используем это время, чтобы спуститься ко дну и красться на северо-восток. Молодцы, парни, нам удалось выпутаться из неприятной ситуации.

Рулевой повернулся к нему.

– Как видите, шкипер, южная часть «Чикаго» – больше не худшая часть города!

Но уж точно самая усталая, подумал Макафферти. Русские не смогут все время преследовать нас. Им придется сделать паузу и обдумать ситуацию, верно? Карту этого участка Баренцева моря капитан помнил наизусть. Оставалось еще сто пятьдесят миль до кромки паковых льдов.

Глава 39 Берега Стиккисхоульмура

Хунцен, Федеративная Республика Германия

Наконец они сумели разбить союзные войска, предпринявшие, контратаку. Впрочем, нет, мы не разбили их, поправил себя генерал Алексеев, всего лишь заставили отступить. Немцы сами отошли на исходные рубежи, подорвав наступательный порыв советских дивизий. Победа – это нечто большее, чем захват поля битвы.