Красный шторм поднимается

Оглавление

– Над нашими головами идет настоящая битва, – доложил второй пилот, сидящий позади Эллингтона. Майор Дон Эйсли следил за поступающими радарными и радиосигналами, а также вел наблюдение за приборами их истребителя. – Все системы работают нормально, до цели девяносто миль.

– Ясно, – отозвался Дюк. Как и следовало ожидать, таким стало прозвище человека с фамилией Эллингтон, который даже внешне немного напоминал знаменитого джазового музыканта.

Полковник Эллингтон наслаждался полетом. Они скользили на север на безрассудно малой высоте над пересеченной местностью Восточной Германии, и их «фризби» – летающая тарелка, – не поднимаясь выше двухсот футов от земли, то взмывала, то ныряла, повинуясь малейшим движениям руки пилота.

Фирма «Локхид», которая произвела на свет этот истребитель, дала ему прозвище «гоустрайдер», а летчики называли его «фризби». F-19A был разработан в полной тайне с использованием технологии «стеяс». У этого истребителя не было углов, отсутствовали резкие очертания корпуса, что мешало лучам радиолокаторов отражаться прямо от него. Высоко расположенные турбореактивные двигатели были спроектированы таким образом, что в лучшем случае давали расплывчатое инфракрасное изображение. Если смотреть сверху, его крылья напоминали очертания церковного колокола. При взгляде спереди крылья слегка изгибались каким-то странным образом вниз, из-за чего истребитель и заслужил ласковое название «фризби», по имени летающей тарелки, так любимой детьми. Несмотря на то, что этот самолет представлял собой шедевр электрон ной технологии, обычно он не использовал свои электронные системы в активном режиме. Радиолокаторы и радиоприборы излучают электронные сигналы, которые мог обнаружить противник, а весь смысл создания «гоустрайдера» заключался в том, что он словно вообще не существовал.

Высоко– высоко в небе над их головами по обеим сторонам границы сотни истребителей занимались смертельной игрой, будто угрожая нападением и в последнее мгновение поворачивая назад. Обе стороны стремились заставить противника напасть первым и таким образом нарушить хрупкий мир. У каждой стороны имелись самолеты радиолокационного обнаружения, с помощью которых они управляли этой смертельной игрой, стремясь добиться превосходства в войне, которая уже началась, хотя мало кто об этом знал.

А мы наносим быстрый и решительный удар, подумал Эллингтон. Наконец-то мы делаем что-то разумное! Ему довелось во Вьетнаме совершить сотню вылетов на первых штурмовых истребителях F-11. Дюк являлся лучшим специалистом военно-воздушных сил по операциям, проводимым над самой землей, и о нем говорили, что он мог без промаха попасть в барсучью нору темной полночью во время бушующего канзасского торнадо. Это не совсем соответствовало истине. «Фризби» не смог бы выдержать могучего вихря торнадо. Печально, но факт – F-19 являлся плохо управляемым самолетом и из-за своей неуклюжей формы летал с грацией поросенка. Но Эллингтону было наплевать на это. Его истребитель был призраком, невидимкой, а это намного лучше хорошей маневренности, считал он, зная, что вот сейчас сумеет доказать свою правоту или продемонстрировать, как ошибается.

В данный момент эскадрилья F-19A проникала сквозь самый плотный заслон противовоздушной обороны в мире, вооруженный ракетами класса «земля-воздух».

– Расстояние до основной цели – шестьдесят миль, – сообщил Эйсли. – Все бортовые системы работают нормально. Радиолокационные станции противника не засекли нас. Похоже, все идет хорошо, Дюк.

– Понял. – Эллингтон чуть подал от себя ручку управления и нырнул вниз, как только они пролетели над вершиной небольшого холма, и выровнял истребитель на высоте восьмидесяти футов над полем, засеянным пшеницей. Дюк использовал до предела весь свой опыт, накопленный за многие годы полетов на малой высоте. Их основной целью являлся советский самолет типа АВАКСа Ил-76, «мэйнстей», руководивший летными операциями. Сейчас Ил-76 с мощным радиолокационным комплексом на борту описывал круги над Магдебургом и находился в непосредстзенной близости – всего в десяти милях – от запасной цели, мостов на шоссе Е-8 через реку Эльбу у Хохенроарте. Операция становилась все более опасной с каждой секундой. Чем ближе подлетал истребитель к «мэйнстею», тем больше радиолокационных сигналов обрушивалось на корпус самолета, причем интенсивность их возрастала в квадрате. Рано или поздно достаточно сильный сигнал отразится от «гоустрайдера», попадет на антенны «мэйнстея» и будет опознан бортовым компьютером советского самолета, несмотря на изогнутую форму крыльев, изготовленных из композитных материалов, поглощающих радиолокационное излучение. Технология «стеле» затрудняла обнаружение истребителя, но отнюдь не исключала его. Итак, сумеют ли радиолокаторы «мэйнстея» обнаружить их и, если сумеют, насколько быстро отреагируют на это русские?

Продолжай вести его как можно ближе к земле, на бреющем полете, сказал он себе. Соблюдай правила, в осуществлении которых ты столько практиковался. Они репетировали эту операцию в течение девяти дней на «Царстве грез», совершенно секретном полигоне, расположенном в районе авиабазы ВВС Неллис в штате Невада. Даже самолет раннего обнаружения Е-ЗА «сентри» с трудом замечал их на расстоянии сорока миль, а ведь «сентри» представлял собой намного более совершенную платформу для радиолокационного наблюдения, чем «мэйнстей», правда?

Именно это тебе и предстоит сейчас выяснить, парень… На боевом дежурстве находилось пять «мэйнстеев», все на расстоянии сотни километров от границы, разделявшей Германию на две части. Вполне безопасное расстояние, особенно когда между ними и границей находится более трехсот истребителей.