|
Оценить:
|
Детектив Франции Выпуск 8
- Предыдущая
- 47/159
- Следующая
47
Юбер нервничал. А что, если в КГБ была фотография или просто описание внешности настоящего Стефана Менцеля?
Через некоторое время их пригласили в кабинет. Человек в белом халате обратился к Менцелю, но тот молчал. Сурик сказал:
— Доктор Менцель не говорит по — русски.
Это было верно в отношении настоящего Менцеля, но не для псевдоученого.
У Юбера перехватило дыхание при виде антропометрических и судебных материалов.
«Через двадцать минут, — подумал он, — картотеки СССР пополнятся описанием моей внешности под именем Стефана Менцеля. О'кей».
Человек в белом халате пригласил его к фотоаппарату. Фото анфас и в профиль.
Антропометрическое измерение и неизбежные отпечатки пальцев… Досадно.
Когда все было кончено, Юбер удивился, что ему не задали ни одного вопроса относительно даты и места рождения либо других интимных вещей. Но при виде внушительной карточки, заполненной на его имя, он понял: все сведения о нем были уже собраны.
Он вымыл руки и вышел вслед за Суриком.
Сурик неожиданно стал холодным и далеким. Юбера охватило тревожное предчувствие, но он старался не показывать своего беспокойства.
Сурик натянуто улыбнулся:
— Дальше вы пойдете один, доктор Менцель. Раздался звонок, и сопровождающий сделал знак Юберу. Отступать было некуда.
Он последовал за охранником в большой кабинет, где его поприветствовал мужчина в штатском, высокий и широкоплечий, с бычьей головой и злым взглядом. В углу кабинета стояли двое вооруженных военных, с нацеленными на Юбера автоматами. Он понял, что дело плохо. Неужели это конец?
У типа в штатском был громкий и хриплый голос:
— Я старший политрук Борис Черкесов. Доктор Стефан Менцель, вы арестованы по обвинению в умышленном убийстве вашего соотечественника фон Крейсслера…
Юбер с облегчением вздохнул. Ах, вот в чем дело…
5
Большая застекленная дверь распахнулась, чтобы пропустить каталку, на которой лежала еще не проснувшаяся Эстер Ламм.
Бетти Вуд, медсестра, вытолкнула каталку из лифта и покатила в палату пациентки.
Гарри, санитар, ждал ее в палате, чтобы переложить Эстер Ламм на кровать.
Гарри приподнял простыню, прикрывавшую лицо больной, и присвистнул:
— Очень хорошенькая.
Он вспомнил о присутствии Бетти и тут же добавил:
— Но ты лучше.
Он обхватил ее за талию и попытался поцеловать. Она резко высвободилась:
— Ты совсем рехнулся, Гарри. Схлопочешь у меня…
Гарри стал укладывать шины, чтобы переложить больную на кровать.
— Как прошла операция? Шеф доволен?
Помогая ему, Бетти твердо сказала:
— Прекрасно! Патрон в восторге. Видел бы ты его с большим резцом в руках. Даже искры сверкали… Правда, он, может быть, старался из — за репортера, находившегося там…
Гарри с любопытством спросил:
— И репортер даже не отвернулся?
Они затянули ремни. Безжизненное тело Эстер Ламм переместилось на кровать. Из ее бескровных губ послышался сдавленный стон.
— Ей больно, — заметил Гарри.
Бетти пожала плечами:
— Она проснется только через полчаса.
— Ну и что этот репортер…
— Их было двое: репортер и фотограф. Фотограф снимал всю операцию. Его особенно заинтересовало бедро из пластика.
— Им что, делать нечего?
Она с сожалением посмотрела на него:
— Когда ты увидишь снимки в журнале, ты поймешь.
После короткой паузы она добавила:
— Это для журнала «Лайф».
— Вот те на! — удивился Гарри.
Эстер лежала на кровати. Они сняли шины и натянули простыни.
— Она иностранка, — прошептала Бетти. — Кажется, австрийка. Брат шефа — ее знакомый. Похоже, что ее изувечили фрицы.
Гарри снова пришел в восторг:
— Я не против иммиграции, если бы все они были такими хорошенькими и стройными. Ты знаешь, почему я это говорю?
Она процедила сквозь зубы:
— Мне безразлично.
— Дело в том, что такие девушки, как ты, не добры ко мне. Разве я неприятен тебе?
Она пожала плечами:
— Бедняга! Если я буду спать со всеми, кто мне приятен, то мне не хватит на это всей жизни.
Он зажал ее между стеной и кроватью и попытался привлечь к себе.
— Допустим. Но тебе ведь не все это предлагают. А я умею быть благодарным…
Она стояла прямо, напряженно, но не пыталась высвободиться. Осмелев, он стал ласкать ее грудь.
— Если у нас все сладится, мы могли бы и пожениться…
Она удивилась:
— Я думала, что ты уже женат.
Он смутился и пробормотал:
— Э — э… Откуда ты знаешь? Кто тебе это сказал? Ну и что? Разве не существует развода?
Он поцеловал ее в шею. Но она продолжала допрос.
— А твои дети? Они будут жить с нами? — спросила она медовым голосом.
Он ответил бесхитростно:
— Разумеется, дорогая. Это будет чудесно!
Он закрыл глаза, чтобы поцеловать ее, но вместо губ получил пощечину.
Она оттолкнула его, указав на дверь:
— Убирайся! И поищи няню детям в другом месте.
Он вышел, хлопнув дверью.
Бетти беглым взглядом оглядела палату, чтобы удостовериться, что все в порядке. Ее дежурство было закончено. Гарри будет дежурить ночью и каждые пять минут заходить в палату и наблюдать за больной.
Она вышла из палаты, тихо прикрыв за собой дверь, спустилась в гардеробную медсестер и переоделась.
Пройдя по улице шагов десять, она почувствовала, что кто — то схватил ее за руку. Обернувшись, она узнала нахала.
— Вы? Что вы хотите?
— Меня зовут Джерри Робин. Я знаю, что вас зовут Бетти Вуд. Вы очень стройны.
- Предыдущая
- 47/159
- Следующая
