Заново, с новыми силами (СИ)

Оглавление

— Человеческие. — сказал командир, — Вон черепа валяются. Дебилов кушали…

Трупы продотрядовцев нашлись рядом со входом. Они были обезображены до неузнаваемости, и объедены едва ли не до костей. Кто-то из штурмовиков произнес то самое матерное слово, которое очень кратко и емко описало всё, происходящее здесь. Злой был с ним полностью согласен. Магазин прошли насквозь, заглядывая в каждую щель, выискивая хоть малейшие признаки того, что из этой стаи хоть кто-то остался в живых. Не находили. Полностью прочесали зал и подсобные помещения, с особым тщанием обыскали склад, на котором можно было найти что-нибудь полезное, и нашли небольшой лаз в подвал — по неизвестной причине часть пола обвалилась, и зияла небольшой черной дырой, уводящей вниз.

— Ну обалдеть. — сказал командир, — Короче, мужики, придется нам лезть туда. Дайте знать Виктору, скажите, чтобы поставил людей возле выходов из подвала, чтоб, если кто оттуда нос высунул, то сразу же по этому носу и получил.

Посыльный убежал к Виктору с докладом, а командир повернулся к Злому, и, оглядев его, скривился:

— Извини, но в подвал я тебя не возьму. Слишком ты легко одет, если что — загрызут в два счета. Так что можешь идти.

Вернулся посыльный, доложил, что люди расставлены, и можно начинать.

Когда Злой вышел из магазина, то увидел, что люди уже окружили здание, напряженно всматриваясь — не лезет ли кто из темных щелей, однако, всё было относительно спокойно. За все время зачистки из подвала не донеслось ни единого звука. Никто так и не вылез.

— Всё чисто! — предводитель группы вышел на свет божий и помахал всем рукой, — Там только щенки были.

— Молодцы! — радировал Виктор, — Можете ехать по домам!

Злой тепло попрощался со всеми, пожал руку командиру штурмовиков, и поехал отсыпаться, успев заметив, как кто-то рисует баллончиками на стене магазина оскаленную собачью голову в профиль и пишет надпись «осторожно».

8

— И раз… два… три… Закончили! — Злой ходил перед строем новобранцев, застывших в упоре лежа, — Встали!

Прошла всего пара дней с момента «собачьей» операции, а Злого уже ждало новое назначение. Христос лично попросил его стать инструктором Вяземской армии.

— Это получается, я у вас буду министром обороны?

— Нет. — серьезно ответил Христос. — Министром обороны у нас будет Виктор.

— Почему-то я другого не ждал. — Злой скривился.

— Не понял…

— Да ничего. Просто он какой-то агрессивный. Мы с ним не поладили еще в первый день, когда я по Вязьме катался.

— А-а. Он мне рассказывал. Так ты сам виноват! — Христос развел руками, — Нечего было ему память ворошить.

— Да не ворошил я, просто сказал, мол, круто, что он всё помнит!

— Ну да. А помнит он, как нашёл свою старую квартиру, а в ней два скелета в постелях — жена и сын. Круто ему?… Короче, не о том разговор. Считай, что вы уже помирились. Пойдешь в инструкторы?

— Конечно. На блокпосту тоска смертная.

И начались у Злого совсем другие заботы. Он с первого дня нацепил на себя маску злого сержанта и гонял новобранцев до седьмого пота в обжитой по такому случаю воинской части. К середине лета его бойцы уже приобрели вполне достойную физическую форму, и сносно научились обращаться с оружием. Злой тоже воспользовался случаем подтянуть начавший, было, проявляться живот. Вояки его были бодры и жизнерадостны, как фокстерьеры.

Сейчас солдат слегка покачивало из стороны в сторону — занятие было тяжелым, нормативы Злой постоянно повышал, к тому же все усугубляла почти тридцатиградусная жара и влажность, которая была бы намного уместнее где-нибудь в экваториальных джунглях.

— Что, устали? — спросил Злой, хитро прищурившись.

— Никак нет! — гаркнули его воины.

— Вот и хорошо…

Бойцы знали, что, если посетовать на усталость, то можно схлопотать еще одну порцию упражнений, потому как «солдат всегда здоров, солдат на всё готов», да и здоровым тридцатилетним мужикам ныть о том, что ручки-ножки устали попросту стыдно. К воспитанию добровольцев Злой подходил со всей ответственностью.

— Ну, тогда хорошие новости. Сейчас у нас огневая, и до послезавтрашнего утра можете быть свободны. Даю вам выходной.

Бойцы повеселели. Уйти домой на два часа раньше срока было просто отлично, учитывая, что работу по дому и прочие обязанности, типа участия в продотряде, никто не отменял — бойцы сами взвалили на себя дополнительное бремя армейской службы.

— Шагом марш на стрельбище. Сейчас привезу патроны.

Отстрелялись хорошо, никто не выбил меньше восьмерки, и это очень радовало — прогресс был налицо, особенно, если вспомнить показатели начала лет, когда «молоко» было нормой, а одна «десятка» на подразделение — праздником.

Уже после стрельб Злой стоял и болтал со своими подопечными.

— Что делать будете? — спросил он.

В этом вопросе все были едины во мнениях — сначала домой, делать дела, а вечером — развлекаться.

Люди окончательно забросили пятиэтажки на Красноармейском шоссе, и разошлись по частным домам. Сажали огороды колоссального размера, после рейдов в ближайшие заброшенные деревни разжились полуодичавшей скотиной, соскучившейся по человеческой ласке и уходу, и вкалывали целыми днями. А по ночам отдыхали. Либо ходили в единственный в городе бар, где отоваривали талоны на алкоголь (да-да, Христос ввел систему талонов, вдоволь намучившись с любителями заложить за воротник), либо сидели у памятника Ленину, жарили шашлыки, слушали музыку из припаркованных рядом машин (рабочая магнитола делала владельца очень авторитетным человеком) и танцевали.