Долина Граумарк. Темные времена

Оглавление

108

Рубиния действовала не задумываясь. Она прыгнула к Гундеру, вырвала у него из ножен короткий меч, развязала обмотанную вокруг талии Венде люльку и сбросила свободный конец веревки в ущелье, велев Гундеру и Оде держаться за другой конец.

— Вы оставайтесь здесь, — сказала она остальным, заткнула меч за пояс, взяла веревку и скользнула за край плато прямо в ущелье.

Рубиния почувствовала, как горит в руках и бьет по ногам веревка, но не осмеливалась замедлить спуск и просто бросить Квимма и Йоста на произвол судьбы.

Когда она коснулась ногами дна ущелья, ей показалось, что руки у нее горят. Оглушенная от боли, она взялась за рукоять торчавшего за поясом короткого меча. Прохладный металл немного смягчил боль. Кроме того, ее захлестнула волна мужества и жажда деятельности. Обнаженный клинок, друзья в опасности, а посредине две диких твари, жаждущих мяса, — все это было похоже на жизнь генерала. И этим генералом была она.

Но на то, чтобы как следует распробовать этот эмоциональный подъем, времени не было, поскольку оба тучезуба уже заметили Рубинию и, оскалив зубы и рыча, начали приближаться к ней. Рубиния сжала меч в руках и вытянула клинок в сторону нападавших.

Волки привыкли охотиться на добычу, а не к тому, чтобы она им угрожала. Они остановились на приличном расстоянии, скаля зубы и сердито рыча. Однако Рубиния была недостаточно страшной, чтобы удержать зверей на таком расстоянии, чтобы волкам не хватило одного хорошего прыжка — преодолеть расстояние между ними.

Оба тучезуба были истощены, шерсть свалялась, лапы были израненными и окровавленными. Казалось, они чувствуют, что это последний шанс поймать добычу и поесть. Через день или два они будут слишком истощены, ослабнут и просто лягут где-нибудь, дожидаясь конца. Поэтому прогонять их смысла не было. Оставалось лишь принять бой.

Волки не могли договориться. Обычно они медленно окружали добычу, дожидаясь возможности совершить прыжок в нужный момент и укусить. Но первым сомкнуть челюсти на горле жертвы имел право только вожак стаи. Только после того, как он закончит с трапезой и насытится, могли есть животные более низкого ранга. Эти же двое были самками и ни одна из них не желала подчиниться сопернице. Они попеременно рычали то на Рубинию, то друг на друга. Никто из волчиц не хотел подкрадываться к полурослику сзади и предоставлять другой право перегрызть горло.

Рубиния ждала подходящего момента, равно как и оба тучезуба — только ей не нужно было никому подчиняться.

Внезапно одна из волчиц схватила соперницу за заднюю лапу, чтобы таким образом закрепить свое право на лакомый кусочек. Вторая самка не оставила сомнений в том, что она не позволит увести у себя добычу из-под носа, и ответила, вонзив зубы в бок обидчице. Они обе вдруг набросились друг на друга, пытаясь перегрызть горло.

Рубиния дождалась, пока одна из волчиц победит. Самка поменьше лежала на спине, большая стояла над ней. Но вместо того, чтобы сдаться, проигравшая волчица потянулась к горлу второй и схватила ее. Визг и рычание слились в страшную какофонию. Кровь заляпала серую шерсть.

Вот он, миг, которого ждала Рубиния. Она прыгнула вперед, сжимая обеими руками меч, бросилась на комок из шерсти, когтей и зубов. Навалившись всем весом, она протыкала клинком истощенные тела тучезубов, пока визг и рычание не стихли. Рукоять меча неприятно впивалась в живот Рубинии. Однако она продолжала лежать. Она боялась, что стоит ей шевельнуться, волки набросятся на нее и тут же растерзают. Она не могла поверить в то, что звери мертвы, что она одолела их, хотя этим она была обязана скорее везению, чем умению. Она не шевельнулась и тогда, когда увидела краем глаза, что к ней бегут Квимм и Йост, когда услышала крики Оды, доносившиеся с плато.

Напряжение, державшее Рубинию, постепенно спадало, но когда оно отошло, пришел страх. Она испугалась самой себя. Как она могла быть настолько глупа? Что заставило ее встать на пути у двух волков? Квимм и Йост не подпустили бы их к себе с помощью палок, а остальные могли бы швырять в них камни. Достаточно было просто прогнать их. Потом полурослики просто разожгли бы костер, а через пару дней проблема с волками решилась бы сама собой. Рубиния заплакала.

— Я не генерал, — всхлипывала она.

33 Мило

Мило не думал, что наткнется в своей жизни на кого-то, кто был бы более неутомим в путешествии, нежели Дорн. Группа эльфов показала ему, как он ошибался. Они были на ногах уже всю ночь, а стражи безжалостно гнали их вперед. Им не разрешали остановиться даже для того, чтобы попить. И было еще кое-что, в чем эльфы сильно опережали Дорна: в неразговорчивости. Они обменивались только самыми необходимыми командами, большую часть их общения составляли жесты и взгляды. Понять их было не очень сложно, поскольку эльфы просто хотели, чтобы за ними шли. Что произойдет, если кто-нибудь откажется, Мило прекрасно себе представлял. Он понял, что эльфы не особенно церемонятся, когда они безо всякого шума повыдергивали стрелы из гномов, а бородачей просто утопили в болоте.

Всего эльфов было восемь. Четверо шли впереди, четверо позади. Способность видеть в темноте давала эльфам серьезное преимущество и душила на корню мысли полуросликов о сопротивлении.

Время от времени Мило слышал, что похитители о чем-то перешептываются. Эльфийский язык, даже шепот и обрывки звучали, словно мелодичный перезвон. С наступлением сумерек эльфы отошли от пленников дальше и взяли луки на изготовку. На лицах их не было ни злости, ни гнева, однако Мило ни капли не сомневался в том, что при попытке к бегству они будут стрелять сразу. Да и не считая этого, он все равно не смог бы убежать, поскольку еле держался на ногах. Но Мило не обманывался на свой счет. Все эти меры предосторожности были не из-за него, а из-за Дорна. Наемник не проявлял никакой усталости. Взгляд был живым. Он внимательно наблюдал за эльфами и, казалось, только и ждал возможности попытаться освободиться. Его шансы были не так уж малы, поскольку эльфы не забрали у них ни обмундирование, ни оружие. Несмотря на это, Мило надеялся, что до этого не дойдет. Как бы там ни было, эльфы вели их в Исфаллар, город эльфов, то есть именно туда, куда они и собирались. В переводе на язык полуросликов Исфаллар означал примерно то же самое, что «Дом в листве».