Долина Граумарк. Темные времена

Оглавление

— Вот, полюбуйтесь, до чего меня довел ваш спор, — засопел он. — Я любил Ватнаца. Он был веселым малым. Всегда смешил меня. А теперь от него осталась лишь горстка зеленой слизи.

— Я еще здесь, — произнес робкий голос из-за спины тролля. — Ватнатц еще здесь, и я жив.

Шрак удивленно огляделся по сторонам, поглядел на маленького гоблина с тремя самодельными копьями и выпуклым бронзовым щитом вместо нагрудника.

— Ты еще жив. Слава Хадару, — произнес Шрак тоном матери, спасшей своего ребенка. — Но кто же тогда прилип к моей булаве?

— Уруниц, мой младший брат, — прохрипел Ватнац.

Шрак на мгновение задумался. Снова оглядел булаву с липкой массой на ней. Пожал плечами, соскреб безжизненные останки и швырнул их в подлесок.

— И все равно, возможно, Уруниц мог бы мне понравиться, если бы я успел узнать его получше. Разошлись немедленно, не то будете следующими, от кого я избавлюсь.

Речь возымела свое действие. Все тут же занялись своими делами, даже те, кому нечего было делать.

— А теперь насчет тебя, маленький тощий гном, — произнес Шрак, хотя Бонне изо всех сил старался делать вид, что занят больше всех. — Скажи мне, где ваше поселение. А потом покажи на карте, где здесь в лесу еще есть поселения краснокровок.

Бонне так перепугался, что машинально ответил:

— Здесь, в Скрюченном лесу, есть только одна-единственная деревня, моя родная, Дуболистье.

— Это хорошо, — засопел Шрак.

— А почему, позволь поинтересоваться?

— Потому что нам предстоит война с предками. Мне не нужны другие враги.

Бонне смущенно убрал руки в карманы брюк, пнул ногой несколько веток.

— От жителей Дуболистья не исходит опасность, — заявил он. — Это очень мирные полурослики, которые никому не причинят вреда. У нас даже оружия нет, не говоря уже об умении им пользоваться.

— Это хорошо, — снова произнес Шрак, — значит, достаточно будет послать туда орков, чтобы они убили всех и сравняли деревню с землей.

У Бонне душа ушла в пятки. Что он натворил? Нужно все срочно исправить. Но как же? От правды никуда не денешься.

— Орки умрут еще до того, как подожгут первые наши дома, — убежденно заявил Бонне.

— Ты же сказал, что там всего парочка полуросликов, — раздраженно заревел Шрак.

— Это так, — ответил Бонне, — но мы находимся под защитой Отмана.

— И кто этот Отман? — поинтересовался тролль.

— Мейстер Отман, — поправил Бонне. — Это величайший волшебник из всех, кого я знаю, — и это даже не было ложью. — Он настолько могущественен, что, входя в озеро, не намокает. Нет, озеро превращается в Отмана. Что видят во сне тролли, когда боятся?

— Тролли ничего не боятся, только Хадара, нашего бога, — заявил Шрак.

— Сказать тебе, что видел во сне Хадар, просыпаясь в поту? Отмана.

Шрак снова ударил булавой по земле, но на этот раз предварительно убедился, что поблизости нет гоблинов.

— Кончай с этими глупостями! — взревел он. — Значит, сначала убьем этого Отмана.

Бонне оглядел зеленокровок. Оставалось надеяться, что у мага достаточно волшебной силы, чтобы расправиться с этой обезумевшей толпой. На него одна надежда. А если не хватит магии, можно укрыться в башне. Она надежна, и в ней можно отлично спрятаться.

Шрак сорвал с груди одного из орков сигнальный рог, поднес его к губам и подудел. Долгий, протяжный звук заполнил лес. Сначала Бонне подумал, что к ним вернулось эхо, а потом осознал, что это ответы на сигнал. Они доносились со всех сторон. И их было по меньшей мере две дюжины.

— Мне очень жаль, мейстер Отман, — прошептал Бонне. — Я не хотел.

25 Мило

Мило, Дорн и Сенета вместе с писарчуком всю ночь бродили по городу. Перебегали из одного укрытия в другое, постоянно опасаясь, что их обнаружит патруль регориан или что они наткнутся на мятежников, которые будут требовать от них, чтобы они вместе с ними пошли на смерть.

Бои продолжались до самого рассвета. Судя по всему, обе стороны понесли огромные потери. Повсюду горели дома. На улицах лежали убитые и раненые, и на них почти никто не обращал внимания, поскольку все боролись за выживание или за свою семью.

Когда день сменила ночь, боевые возгласы стихли. Мятежники и регориане отступили — зализывать раны. На улицах остались лишь маленькие, плохо вооруженные патрули воинов Регора, которые пытались создать видимость того, что этой ночью одержали победу.

Вместо этого днем на улицы вышли горожане, которые не сражались ни за одну из сторон и теперь пытались защитить свое добро. Они черпали воду из колодцев и, образовав длинные цепочки, передавали ведра, не давая пожару найти себе новую жертву, пока не тронутый огнем дом. Другие оказывали помощь раненым или искали в храмах целителей, работу которых могли бы оплатить. Казалось, что день принес реальность, но тень ночи была вездесущей.

Мило вместе с тремя людьми сидел в переулке за поленницей. Отсюда было прекрасно видно простое здание в конце улицы, к которому привел их писарчук.

— И что это, библиотека? — рыкнул Дорн на ухо худощавому мужчине. — Ты уверен?

Последний вопрос собственно даже вопросом не был, в нем было что-то вроде обещания: если ты мне лжешь, я тебе шею сломаю.

— Это Дом запретных свитков, — пояснил ученый. — Он существует со дня основания города. Жрецы возвели его, чтобы собрать там все кощунственные труды. Все, что было написано рукою смертного и могло разозлить Регора, хранится там, надежно спрятанное от любопытных взглядов. Среди них находится и книга, которую вы ищете. «Поиски матери» еще древнее, чем эта библиотека. Существует лишь несколько экземпляров, сохранившихся еще с эпохи Ослепления. Большинство же сгорело во время войны.