Лунная девушка

Оглавление

Но если в этом походе я выполнял роль, так сказать, тягловой силы, то направление указывала нонновар, каким-то непостижимым образом угадывая, куда надо идти. Честно говоря, я не был уверен, что Лаэте действительно находится там, где утверждает моя спутница, но предпочитал двигаться в любом конкретном направлении вместо того, чтобы блуждать наугад.

«Розовые» сумерки успели смениться «синими», когда горы остались позади и мы вступили в лес. Принцесса обрадовалась ему так, словно уже очутилась на пороге отчего дома.

— В во-наа нет больших лесов, — объяснила Наа-ее-лаа. — Мы наверняка скоро выйдем к городу или селению, а там нам скажут, как добраться до Лаэте.

— А вдруг это окажется селение калькаров? — поинтересовался я.

— Даже думать об этом не смей! — побледнев, воскликнула принцесса. — Я все время молюсь Ин-тару, чтобы этого не случилось. Великий бог не может поступить с нами так жестоко!

Я промолчал, но моя вера в то, что мы доберемся до Лаэте, катастрофически упала. Оказывается, мы движемся вперед, следуя указаниям верховного бога унитов! Но раз Интар однажды уже забросил принцессу в горы ва-гасов, почему бы ему не сыграть с ней очередную злую шутку, направив свою поклонницу в селение калькаров?

Мы с принцессой медленно шли по высокой оранжевой траве, и я напряженно размышлял, что будет, если мы не достигнем цивилизованных мест до наступления лунной ночи…

Вдруг мои мысли спутал дикий визг Наа-ее-лаа.

Вскинув глаза, я увидел впереди между деревьями знакомое длинное желто-зеленое тело, и скрежещущий пронзительный вой «лунной кошки» слился с истошным воплем принцессы Лаэте. К нам мчался тор-хо — гроза и ужас лунных лесов и гор, тварь, с которой мы с Дэвидом познакомились во время первой вылазки в окрестности «Челленджера». Только во время той достопамятной встречи с тор-хо в руках у меня был карабин, а теперь я сжимал обыкновенную палку, которую вырезал, чтобы раздвигать колючие заросли лунных кустарников…

Выбирать не приходилось, и я что было сил ударил этим жалким оружием по плоской голове атакующей ядовитой бестии. Полукошка-полуящерица, не поддававшаяся парализующим зарядам, рухнула замертво, а я продолжал колотить палкой по чешуйчатой голове до тех пор, пока желтые глаза не остекленели.

Тор-хо был мертв, и, толкнув ногой безжизненное уродливое тело, я невольно улыбнулся забавной мысли: оказывается, убить самого ужасного хищника здешних лесов и гор оказалось проще простого, нужно было только вооружиться не «гремящим оружием», а обычной палкой!

Но Наа-ее-лаа явно думала иначе.

Она порывисто бросилась мне на шею, снова и снова спрашивая, не ранен ли я? Убедившись, что я цел и невредим, лунная девушка воззрилась на меня, как на некое божество, совершившее недостижимую для обычного смертного вещь. Похоже, только сейчас она до конца поверила, что я пришел в во-наа из-за небесной тверди.

Теперь Наа-ее-лаа глядела на меня с восхищением, преходящим в почтительное благоговение, и мне пришлось потратить немало сил, чтобы восстановить наши прежние непринужденные отношения. Только когда на нас навалилась лунная ночь, Наа-ее-лаа стала снова называть меня «Джулианом», чему я был несказанно рад. Приятно, конечно, когда тобой восхищаются, но гораздо приятнее слышать, как тебя называют по имени, чем «пришельцем, явившимся с неба»!

Глава тринадцатая

Плен

В темноте лунной ночи мы продолжали двигаться через лес.

Моя куртка и спальный мешок хорошо защищали Наа-ее-лаа от холода, но меня спасала только быстрая ходьба — в тех случаях, когда я нес девушку на руках, иначе она за мной не поспевала. Поэтому я очень редко позволял принцессе идти самой, опуская на землю только для того, чтобы она могла немного размять ноги.

Со времени столкновения с тор-хо Наа-ее-лаа беспрекословно выполняла все мои распоряжения… Но вскоре я убедился, что она знает о лунном лесе гораздо больше меня.

Оказывается, все знатные воспитанницы храма Интара должны были проходить обучение в лесном святилище этого божества, и дочь ямадара Сарго-та вместе с другими дочерьми лучших домов Лаэте несколько лет постигала в лесу тайны жизни и смерти.

Лишь позднее я по достоинству оценил самоотверженное доверие Наа-ее-лаа, взявшейся обучать меня премудростям, доступным в во-наа лишь очень немногим избранным. Нонновар показывала мне ядовитые и целебные растения (ядовитые чаще мерцали фиолетовым цветом, а целебные — желтым), подробно объясняла их свойства, учила находить съедобные плоды и цветы, рассказывала об опасных и безвредных обитателях лунного леса… Еще она учила меня правильному языку городских унитов, поправляя грубое произношение и ужасные (с ее точки зрения) слова, почерпнутые мною от ва-гасов. Интересно, что языки ва-гасов и унитов были так схожи, что обе лунные расы без труда понимали друг друга; на этот счет у тех и других существовали любопытные мифы, отнюдь не проливавшие свет на эту загадку…

А Наа-ее-лаа до сих пор не могла найти решения загадки моей скромной персоны.

Если я бог, почему не знаю самых простых вещей? Если я смертный, откуда у меня такая божественная сила? Девушка то верила, то не верила моим рассказам о Земле и о других планетах, но с каждым днем невольно все больше убеждалась в моей правдивости. Разве бог, родившийся в Небесной Обители, может страдать от голода и холода?

К счастью, голод не грозил нам благодаря умению Наа-ее-лаа находить пищу даже в темноте, зато ночной холод едва меня не прикончил. С каждым часом лунный мир все больше промерзал, и когда моя зажигалка отказалась выдать хотя бы искру, мне стало ясно — это конец!