Князья Преисподней

Оглавление

Пыль запорошила Эшеру глаза. Когда слезы наконец перестали течь, он обнаружил, что уже некоторое время в полном одиночестве стоит на берегу канала неподалеку от городской стены. Неверный свет луны высвечивал только одну цепочку следов, отпечатавшихся в пыли. Следы вели по рю Мэйдзи к гостинице, видневшейся в желтом свете фонарей, и принадлежали ему самому.

10

Пэй Чжэнкан, которого сэр Джон Джордан отрекомендовал как самого надежного из китайских служащих посольства, оказался молодым человеком, получившим образование в Кембридже. Его родители перебрались в Индию, когда самому Пэю было восемь лет, но в Пекине у него были родственники, и недавно он женился на девушке, которую ему выбрала семья. Поэтому он только обрадовался, когда Эшер попросил его помочь разобраться в полученных от компании «Сифандэ Синшэн» чертежах и планах минлянских шахт и предложил десять шиллингов за вечер работы. Сама компания обанкротилась несколько лет назад, что, по мнению Эшера, было неудивительно. Ему хватило одного взгляда на высыпавшиеся из конверта листы пожелтевшей бумаги, чтобы понять: части планов не хватает. Даже когда он разобрался, какие из карт должны изображать Минлянскую теснину, он не увидел ни масштаба, ни участков, хотя бы отдаленно походивших на те, по которым он проезжал в пятницу.

— Нет, сэр, это и в самом деле Минлян, — заверил его клерк, когда Эшер передал ему карту. — Видимо, человек, который сводил карты в одну, никогда не бывал в тех местах и пытался как-то совместить уже имеющиеся чертежи.

Они сидели в одном из посольских кабинетов (Эшеру совсем не хотелось, чтобы о его семье или месте проживания знало больше людей, чем было необходимо), помещении, оставшемся от прежнего княжеского дворца, где не было даже газового освещения, не говоря уже об электрической проводке. Керосиновые лампы отбрасывали причудливые тени на покрытые красным лаком столбы, которые возвышались среди обычных письменных столов, отражая отблески позолоты и поблекшее многоцветье потолочных балок. Занявшись картами, Эшер отметил, что постепенно вспоминает давно заброшенный китайский. И все же он был рад, что у него есть помощник.

— Вот здесь — это ведь уклон? «Десять» здесь означает угол наклона?

— Это кэнь… штольня. Глубиной десять бу, если я правильно понимаю, если только… когда нарисовали карту? Если только тогда уже не пользовались метрами.

— Когда компания перешла на метрическую систему? Есть какие-нибудь указания?

Пэй покачал головой:

— Если оборудование для шахты получали из Германии или Франции, то метрическую систему могли ввести даже в 1880-х, но все зависит от того, в чем их мастера привыкли считать — в метрах или бу и чи. К тому же работники съезжались со всей страны, а в те времена кое-где один бу приравнивали к пяти чи, а в других местах — к шести чи.

— Гм, — Эшер подумал, что не зря несчастный император Гуансюй, которого его властная тетка, вдовствующая императрица, заключила под домашний арест и в конце концов отравила, хотел провести реформу системы измерений. — А что вот здесь? Написано «старая штольня».

— «Старая штольня» может означать выработку времен династии Тан, сэр. Эта часть хребта похожа на сито, столько в ней старых шахт. Кое-какие проходы затопило или засыпало обвалами. Только Небу известно, куда ведут некоторые из них. Компания прогадала, купив эти месторождения, и пыталась возместить расходы за счет платы рабочим. Там вечно не хватало крепей, а насосы постоянно ломались.

Эшер через стол посмотрел на молодого мужчину в изящном синем костюме и рубашке с туго накрахмаленным воротником. Пэй, с его коротко постриженными на французский манер усиками, походил на лондонского клерка.

— Вам приходилось бывать в шахтах?

Китаец отрицательно покачал головой:

— Сосед моей матери работал в Шилю, еще до того, как «Сифандэ» выкупила участок, и некоторое время после. Он говорил, что штольни иногда соединяются со старыми выработками, оставшимися с тех времен, когда в Китае не было… европейцев, — закончил он с запинкой, проглотив «длинноносых дьяволов».

— Он когда-нибудь рассказывал вам страшные истории о существах, прячущихся в шахтах?

Клерк усмехнулся:

— О демонах? Он до смерти пугал нас с братом рассказами о гуй вроде огромного сома с шестью парами человеческих рук и глазами, которые светятся в темноте. Якобы это чудовище ползало по штольням, пело женским голосом и пожирало шахтеров.

Но не яогуай. Эшер прикинул возраст сидевшего перед ним мужчины. С тех пор прошло — сколько? Двадцать лет? Чутье подсказывало ему, что доктор Бауэр не ошиблась. Яогуай появились совсем недавно.

Но как? Откуда они взялись? И почему?

Или здесь и в самом деле замешаны пекинские вампиры?

В те три дня, что пришлось потратить на изучение карт, Эшер заглянул к оставшимся друзьям Ричарда Хобарта — Кромвелю Холлу из торгового представительства и Гансу Эрлиху, франтоватому переводчику из немецкого посольства, — и окончательно убедился, что в тот роковой вечер, когда они вместе кутили в «Восьми переулках», на младшем Хобарте не было шейного платка, которым позже задушили Холли Эддингтон. Очевидно, молодого человека ловким обманом заставили расстаться со спутниками, опоили (привезший его рикша, должно быть, показал стоявшим у ворот часовым пропуск Хобарта) и уложили на землю в саду рядом с трупом его невесты. Даже сотрудникам департамента не удалось бы провернуть это дело лучшим образом.