Египетский манускрипт

Оглавление

– А почему не из Германии? – удивился Олег Иванович. – У вас же паровики делают не хуже!

– Не хуже, – кивнул инженер. – Но три года назад кайзер решил соединить каналом Кильскую бухту с устьем Эльбы. Строительство начнется в следующем году, и сейчас все фирмы, производящие тяжелую строительную технику, завалены заказами. И цены, конечно, подскочили до небес. Кайзер, видите ли, считает, что технику надо заказывать только в Германии. Так что нам пришлось приобретать машины в Америке.

– Кильский канал? – усмехнулся Олег Иванович. – Как же, как же, наслышаны…

– А не поздновато за железо беспокоиться? – не слишком-то деликатно спросил Иван. – Если эти уроды сюда ворвутся – они от этой роскоши гайки не оставят! Арабы, чего с них взять…

– Я отдаю себе отчет, что в этом случае техника будет потеряна, – кивнул Вентцель. – И тем не менее я обязан предпринять все необходимые меры, чтобы сберечь имущество компании. Поэтому сложные механизмы в ближайшее время мы использовать не будем. Мне очень жаль, герр Семенофф, но вы не сможете удовлетворить своего любопытства.

– Ну не смогу так не смогу. Переживу как-нибудь, – вздохнул Олег Иванович и зашагал вслед за инженером к низкой, крытой листами рифленого металла постройке.

– Перенимаете австралийский опыт? – спросил он, кивнув на здание.

– Да, герр Семенов, – подтвердил немец. – Данный материал весьма практичен, руководство компании всячески приветствует его использование при возведении служебных построек.

Семенов покосился на собеседника. Немец всякий раз отвечал сухо, точно, исчерпывающе – будто учебник цитировал. Что такое шутка, он, похоже, не знал, а если бы кто рассказал – не поверил бы.

– Пап, я вот что вспомнил. – Иван догнал мужчин и теперь говорил, забегая вперед: – Я на том шоу видел одну реконструкцию – английский сухопутный бронепоезд. Местные фанаты построили. Такой же паровой трактор, обшитый стальными листами, а за ним – вереница броневагонов. И в каждом – пулемет. Англы делали такие во время Англо-бурской войны. Так, может, и нам?..

Олег Иванович остановился и оглянулся. Механизм стоял там, где они его оставили, только теперь великолепный агрегат выглядел как-то потерянно. Курт Вентцель терпеливо ждал, пока русские гости налюбуются наконец на рутьер и изволят отправиться вслед за ним. Нетерпения он не выказывал, но, судя по тому как нервно теребил в руках трость, задержка раздражала его. Олег Иванович еще раз окинул взглядом паровик и повернулся к инженеру:

– Скажите-ка, герр Вентцель, а железнодорожные шпалы и котельное железо в вашем хозяйстве есть?

Курт вошел в комнату. На ходу он вытирал руки куском замызганной ветоши; на щеке у инженера чернел мазок то ли машинного масла, то ли какой-то жирной копоти. Вместе с ним в помещение ворвалась волна шума – грохот клепальных молотков, визг пилы по металлу, скрежет, мерное уханье арабских рабочих, ворочавших что-то под гортанные выкрики десятника.

– Итак, господа, – Вентцель аккуратно сложил ветошь и засунул ее в карман рабочей тужурки, – работы идут по графику. Один вагон заблиндировали; второй заканчиваем обшивать шпалами. Рубка рутьера заделана листами котельного железа, вокруг котла сейчас крепят решетки – чтобы удерживать мешки с песком. К утру все будет готово.

Сидящие за столом закивали, Вентцелю сунули в руки стакан с чаем. Он принял его обеими руками и принялся пить – жадно, захлебываясь; манера эта совершенно не сочеталась с его подчеркнутой прусской приверженностью к порядку. Олег Иванович обратил внимание, что левая рука немца дрожит: стеклянный стакан выбивал по зубам отчетливую дробь. Соотечественники Курта оставили его, сгрудившись вокруг расстеленных на столе чертежей, и принялись что-то обсуждать. Высокий, похожий на цаплю инженер Вейзман, занимавшийся на строительстве геодезическими работами, громко заспорил с сухоньким, семидесятилетним Штайнмайером – речь шла о том, где поставить единственную имевшуюся в их распоряжении английскую картечницу Гарднера. Ей предстояло стать главным огневым средством безрельсового бронепоезда. Семенов подошел к Вентцелю. Тот допил чай и теперь сидел на самом углу стола – было видно, что он очень устал и борется с соблазном опереться локтями на столешницу и заснуть, не обращая внимания на гомон коллег…

– Трудно, Курт? Может, вам поспать часок? Работы предстоит еще много, да и день завтра будет непростой. Вам следует восстановить силы.

Вентцель словно очнулся, взглянул на Семенова и сразу стал прежним – ни следа усталости, легкое высокомерие во взгляде и прусский орднунг в мельчайшей черточке лица…

– Спасибо, герр Семенофф, в этом нет необходимости. Скажите лучше, уже решено, кто отправится в порт?

– Да тут-то и решать особо нечего, Курт. – Олег Иванович уселся рядом с инженером и открыл блокнотик. – Семеро инженеров, счетовод из конторы – угораздило же его оказаться здесь! – пять женщин, среди них – жена герра Штайнмайера, двое немцев-десятников, ну и турки, конечно. Сколько-то гражданских, из гостиницы, потом уточню. Ну и мы с вами. Да, еще – француз-корреспондент, если, конечно, доживет до утра; мусье сейчас ошивается где-то за стеной со своим фотографическим аппаратом.

– Ну так и добирался бы в порт на своих двоих, раз такой храбрый, – совершенно по-русски буркнул Вентцель. – Только место займет, лягушатник.

Олег Иванович усмехнулся. Инженер, как и полагалось пруссаку, терпеть не мог французов и не упускал случая это показать.