Колодец Единорога

Оглавление

101

Пожар разгорался. Многие галеры все лето простояли на берегу, жаркое солнце вытопило смолу меж досок обшивки. Они вспыхивали фейерверками огненных брызг, одна за другой.

Эйрар подавал сигналы снова и снова, и воины герцога мало-помалу начали присоединяться к рыбакам — полубезумные, дрожащие от возбуждения. Эрбу с трудом удавалось впрячь их в работу — но все-таки удавалось. Еще одно дружное усилие, еще — и она пошла, и закачалась на воде, и кто-то закричал: «Отплываем!..», но Эйрар сбил кричавшего с ног, ударив рукояткой меча:

— Дейларна не бросает своих!

Поднял трубу к губам, и труба позвала в последний раз, отчаянно и страшно. Не зная, все ли собрались, Эйрар стоял по щиколотку в воде, с обнаженным мечом. Но мало кто из врагов отважился сунуться следом за ними, на беспощадные копья Вагея, а лагерь и корабли позади пылали, пылали…

— Хозяин!.. — крикнул Эрб. Эйрара схватили за одежду и втащили на палубу, чувствительно приложив о борт животом. Все сели на весла, даже хохочущий Микалегон. Галера ринулась к устью фиорда, а рвущиеся в небо костры за кормой сливались в одно огромное пламя: оставшимся там явно было не до погони.

Герцог Микалегон на миг придержал весло:

— Вот это я в самом деле назвал бы деянием — слышишь, молодой вождь? Взятие Полиолиса, которым так гордится старый Мешок Костей, перед этим — тьфу, да и только. И вся заслуга твоя, так что можешь хвастаться внукам. И особенно тем, до чего вовремя ты протрубил отход! Я, например, ни о чем уже и не помнил, только знай проламывал черепа… так что горели бы теперь мои бедные косточки в одном костре с костями какого-нибудь крысоеда. Да, парень, поистине это деяние, ибо войну выигрывает тот, у кого светлая голова, и тут мне с тобой не равняться. Я согласен отныне подчиняться тебе!

— Эй, вы там! Гребите!.. — прикрикнул Долговязый Эрб, и галера вырвалась из фиорда в открытое, бушующее море. Навстречу ползли тяжелые тучи, чреватые дождем.

31. Прощай, Ос Эригу!

— Тебе еще многое предстоит узнать, юноша, — сказал чародей Мелибоэ. — И, в частности, что никакой подвиг не в радость, если он совершен не ради кого-то. Или тебе нужны людские хвалы? Найди того пьяненького певца и брось ему аур — уж он расстарается. А по мне, лучше бы ты потерпел поражение и едва спасся — но принял это мужественно!

— Она говорила, ее жизнь зависит… а теперь — ни словечка…

— Благодарность есть добродетель верного пса. Милый мой, ты лучше держался даже с карренкой Эвадне. Никаких благодарностей и тому подобной чепухи, лишь сильные порывы чувств — ты же прямо кипел! Без такой, как она, ты скоро превратишься в репку на грядке…

Эйрар засмеялся ему в глаза:

— Небось, и об этом уже погадал? Не такие речи ты вел, когда советовал мне насесть на Висто и заставить парня жениться. Ха, так и вижу себя растущим посреди огорода… с зелеными волосами…

Мелибоэ спрятал улыбку в бороду.

— Какая жалость, что без Зримого Предсказания никто не верит неизбежному… пока оно не произойдет. Ладно, смейся, радуйся, гневайся; ты не слушаешь советов, предпочитая верить в судьбу… ну так пусть она и распорядится. — Он поднялся. — Ты, кажется, собирался пойти на стену проведать, как там Плейандер и его замечательная машина. Поистине, Плейандер — выдающийся полководец, весьма честолюбивый к тому же. Твой подвиг в фиорде преисполнил его жаждой соперничества. Он из кожи вон лезет и, пожалуй, горы свернет!

Там, снаружи, первые реденькие снежинки слетали наземь из низких темно-синих туч и тотчас таяли на каменных плитах. Эйрару пришлось облачиться в броню и низко пригнуться, идя по стене, сплошь усыпанной осколками камня. С обеих осадных башен по замку били без устали, бастионы Ос Эригу понемногу приобретали потрепанный вид…

Должно быть, валькинги заметили блеск его шлема: свистнуло стальное жало и ударило в стену совсем рядом с его головой. Широкая площадка, где Плейандер возводил свою катапульту, была ограждена прочными щитами, изрядно побитыми и помятыми, — но зато стрела огромной машины глядела в самые небеса, чем-то похожая на колодезный журавль из горных степей Хестинги.

Эйрар никогда прежде не видел подобного устройства, но знал, что правильно выстроить его — большое искусство. Катапульта стояла с натянутыми канатами, почти готовая к первому пробному выстрелу. Когда Эйрар подошел, вместительную корзину набивали обломками камня.

Щиты содрогнулись от очередного удара. Плейандер обернулся и увидел трангстедца.

— Пришел поучиться воевать? — спросил он весело, поглаживая одну из опор с нежностью влюбленного. — Эти игрушки обидчивы и капризны, как женщины. Но стоит им заговорить, и все прочее умолкает!

— Желаю ей удачи, — сказал Эйрар с искренним чувством.

— Удача пришлась бы нам кстати, — кивнул Плейандер. И вдруг его настроение мгновенно переменилось, он яростно замотал головой: — Вот где собака зарыта в осадном деле, друг Эйрар… сколько бы ты там не полоскался в своей воде. Я еще не видал никого, кто бы так трудился, невзирая на все поражения и неудачи, как валькинги. Это демоны, а не люди! Не пройдет и месяца, их тараны ударят в основание стен — и прощай. Ос Эригу!

— Но неужели от таранов ничем нельзя защититься? Я слышал…

— Способов тьма, нужно только побольше людей. Нас же горстка — что мы можем против двух полных терций, не считая моряков Пермандоса, оставшихся без кораблей?