Колодец Единорога

Оглавление

— Так. — Эрб склонил голову, кадык на худой шее двинулся вверх-вниз. — Так я и думал, что этим все кончится. Знаешь что, приятель? В этом деле я полностью на твоей стороне и считаю, что лишняя наука не повредит, особенно тем из нас, кто пойдет с тобой под знамя Крылатого Волка. Может, это хоть даст нам лишний шанс уцелеть. Но сейчас на Вагее нет ни одного подходящего лука, и сделать их не из чего. Не рубить же лес в зимнюю пору. Придется повременить, пока кто-нибудь выберется в Наарос или Мариаполь и привезет луки или хоть выдержанное дерево. А покамест управляйся с демонами сам, как уж умеешь.

«Вот оно что! — с горечью думал Эйрар, устало поднимаясь назад по крутой улочке вместе с Висто и Гитоной. — Провели, точно мальчишку! И все ради того, чтобы дать Рудру настоять на своем…»

Тем временем снег пошел гуще, под стенами домов намело уже по щиколотку. Гитона вслух восторгалась снежинкой, севшей на ее руку в маленькой варежке. Висто попробовал утешить Эйрара:

— Не огорчайся, друг! Зато ты, говорят, заткнул за пояс самого Мелибоэ. Спроси кого хочешь: все тебе скажут, что таких, как ты, заклинателей здесь еще не бывало.

Эйрар мрачно хмыкнул:

— Ну да, рассказывай. Я ведь знаю, как меня ославили из-за того, что мне стало плохо на йоле. Не хочу ничего больше слышать про заклинания! Ничего в них хорошего, пакость одна!..

Гитона высунулась из-за плеча Висто:

— А Мелибоэ? Все любят его, все уважают. Он был так добр к нам…

— Добр?! — Возмущенный Эйрар даже остановился, тем более, что они почти дошли уже до дверей. — Ничего себе добр!.. Он отпугивал ваших демонов, населяя корабли еще более страшными существами! Может, демоны их по-первости и боялись, но всякий раз привыкали и только становились наглее! Вроде как питались его же колдовством, понимаете? Как бы объяснить… То, что делал Мелибоэ, похоже на пение сирен: люди слушают и слушают их, пока не погибнут. Мелибоэ!.. Он такое развел у Рудра на йоле, что оно и меня едва не сожрало, пока я колдовал!..

Висто сжал его руку:

— Если я могу чем-нибудь пособить тебе…

— Чем? С луками сорвалось — знать, придется уж мне страдать до конца!

Вдвоем с Гитоной они вошли в дом. Обед в тот день, понятное дело, запоздал, и Рудр принялся выговаривать дочке. Желая отвлечь старика, Эйрар завел разговор о колдовских чарах, морских демонах и кораблях. И вскоре раскаялся. Слово за слово, пришлось выложить всю правду о вскрывшемся двуличии Мелибоэ и о той дряни, которой, как выяснилось, йола была нашпигована до последней доски. Рудр успокоился, только вымучив у него клятвенное обещание расколдовать и защитить каждую шлюпчонку флотилии.

Но вовсе доконала Эйрара аскетического вида особа, явившаяся в дом под вечер. Несмотря на суровую внешность, она оказалась невероятно болтлива. По ее словам, ей житья не давали крысы, так что не мог бы милый молодой человек помочь каким-нибудь заклинаньицем?.. Как ни пытался он от нее отделаться, она лишь назойливее трещала. Наконец, обессилев, он нацарапал на клочке пергамента несколько зловещих имен: Ангат, Хвард, Утезиторьон!.. — пририсовал несчастного вида цветочек и велел посетительнице ровно в полночь пропитать клочок топленым свиным салом и вложить в крысоловку.

Когда несносная дама наконец убралась восвояси, Гитона скорчила ей вслед рожицу и высунула язык, зато Рудр, явно придя в хорошее настроение, весело посмеялся при виде отвращения, написанного у Эйрара на лице.

— Понимаешь теперь, — спросил он, — почему Эрб так рвется с тобой на войну?

— Это… его жена?..

— Мимо: сестрица. Да разве такая даст парню завести жену или хоть любовницу? Уф-ф, до чего разные все же люди на свете. Я встречал таких на рыбных базарах: перепотрошат весь твой улов, потом купят полторы килечки для кота. Уж мне эти бабы, тут впрямь из дому сбежишь! Да вот хоть Гитона: всю плешь проела отцу с этими твоими луками, ну ни дать ни взять вторая Эрвилла… Эрбова сестрица, я имею в виду. Пришлось ведь пообещать послать кого-нибудь в Мариаполь…

— В Мариаполь? Не в Наарос?

— В Нааросе, милый мой, теперь от каждого чиха захлопывают городские ворота и бросаются с обысками по домам. Стоит Рыжему Барону приметить, что рыбаки Джентебби покупали оружие, и он примется разнюхивать, а что это такое мы тут затеваем. Неохота, знаешь ли, выяснять, удержит его наша хартия или нет…

Следующий день занялся морозным и ясным. Эйрар отправился в гавань раненько утром, вместе с Рудром, когда рыбацкая флотилия готовилась к выходу в море — кроме одной шхуны, на которой за последнее время погибло всего больше людей. Работа оказалась страшно тяжелой, почти такой же тяжелой, как и на йоле. Однако теперь Эйрар знал, чего ждать, и куда легче прежнего разогнал жутких пришельцев, облепивших незримый кристалл его пентаграммы. Он даже не потерял сознания, когда заклубился спасительный серый туман, — впрочем, разница была не особенно велика, ибо все его мышцы словно растворились, и он не мог шевельнуться. Он лежал на полу каюты, похожий на пьяного. Он все видел и слышал, но разум был пуст и не способен родить ни мысли, плеск воды и шаги по палубе входили в сознание, как в послушную глину, но и только.

Спустя время рыбаки все же подняли люк и заглянули в каюту, несмотря на строгий запрет. Эйрар еще не мог говорить, а когда его вытащили на палубу — не вынес яркого света и зажмурил глаза.

— Ну и что нам делать с этой дохлятиной? — послышался голос. — Снести к Гитоне или здесь положить, чтобы очухался?

— Отнесем, — посоветовал другой. — Чего доброго, еще палубу обмарает.