Пятый Аспект.

Оглавление

Тарион побежал. На ходу его руки превратились в крылья, и он оттолкнулся от пылающей земли. Но сколько он не пытался, он не мог приблизиться к сражению. И он видел его безутешный исход.

Дрожь потрясла измученную пожарами и изрытую щупальцами землю. Черный дракон рухнул, пронзенный насквозь острой конечностью, покрытой каменными наростами. Непобежденное существо росло из-под земли, еще и еще. Один Древний, окруженный снегами, рос из-за темных гор. Другого окружали белые знойные пески, и они сыпались водопадами из его раскрывшихся глаз и ртов. Третий — низвергнувший черного дракона, — казался частью огромной скалы. Он рушил ее вековые склоны, когда оттуда вырывались тентакли.

Тарион бил крыльями изо всех сил. Весь Азерот вокруг него сжался, позволяя видеть всех чудовищ разом, хотя они и находились в разных концах света.

«…тарион».

Звучание этого голоса заглушило хаос этого мира. Сначала ему показалось, что это был голос Ноздорму. Но это…

«…ТАРИОН!».

Его сердце пропустило несколько ударов. Если вначале это походило на шепот, то теперь окрепший голос воззвал к нему и он не принадлежал Аспекту Времени. Чужой, безликий голос звучал в его голове и подчинял себе его волю, его разум. Воронка бешено крутилась под его крыльями.

В поглотившей мир тишине отчетливо прогремело в третий раз:

«НЕЛТАРИОН!».

Подхваченного потоками воздуха Тариона несло к смертоносной воронке посреди океана. Голос примял его под себя, он чувствовал, что кричит вся планета — каждый камешек, каждая сумевшая выжить под пламенем травинка. Волны бились и шептали это имя, в дрожи земли угадывался перестук этих букв.

Из самого центра водоворота поднялось тонкое, гибкое щупальце. Распрямилось, став острым как штык. Тарион бил крыльями, стараясь увернуться, но камнем падал на острие, увенчанное шипом-наконечником.

Щупальце мягко пронзило его тело. Коснулось сердца. На мгновение он не ощутил даже боли. Дракон все еще двигал черными крыльями.

…«Теперь ты слышишь меня».

Шипение проникло в его сознание. Заново запустило его пронзенное сердце. Подчинило себе его ритм. Тарион закричал и от собственного же крика пришел в себя. На месте костра тлели угли. Оглушала тишина спящей пустыни.

Сидевший напротив Ноздорму исчез.

* * *

Шаги Ноздорму гулко отражались в сводчатых коридорах горной крепости Грим-Батол. Эхо опережало его. Ноздорму словил себя на мысли, что вглядывается в лица культистов Сумеречного Молота, что встречаются ему на пути. Он по привычке искал Тариона рядом. Вспоминал, как впервые встретил его в крепости Культа. Он успел привязаться к черному дракону. Но теперь мальчишка предоставлен сам себе. Он должен вернуться в прошлое, чтобы та встреча в Грим-Батоле произошла. Ноздорму оставил Тариона, но так и не смог отказаться от возможности следить за ним.

Время для Ноздорму было на исходе. Бронзовый дракон не соврал Алекстразе, сказав, что не видит дальнейшего. В том будущем, что каждое мгновение все сильнее покрывала пепельная сажа, существовали тени всех тех, кого знал Ноздорму, но самой главной среди них не было — его самого. И поэтому он спешил, как мог. История не должна повторяться.

Пустота наступала, отбирая многообразие Времени слой за слоем. Прошлое исчезало в кромке тумана, а будущее темнело, будто сгоревший остов огромного деревянного корабля. С каждым днем Аспект Времени терял Нити управления Временем. Как изворотливые рыбешки, янтарные Нити Времени бились в его ослабевших руках, вырываясь на волю. Его пальцы каменели, теряя присущую им чувствительность. Бронзовые глаза застилали призрачные образы, в которых Ноздорму, сколько ни силился, не мог различить надвигающихся событий.

Ноздорму боролся. Но Жар Времени, теперь едва теплившийся, катился по его венам смертельно опасным тромбом, и каждое проникновение во Время грозило для Ноздорму стать последним. Золотистые Нити ускользали из его рук, но Ноздорму прилагал все усилия, чтобы последняя Нить все еще связывала его с черным драконом. Он видел, как Тарион слонялся без дела над Великим морем. Волны тянули вспененные гребни к его крыльям. Он нырял, разбивая телом стену выросшего цунами, погружался в воду и взлетал вверх. Повторял то, что его отец когда-то творил с землей — летел сквозь горы, сквозь земляные пласты, сквозь лаву разбуженных вулканов. Но Тариону земля по-прежнему не была подвластна в той же мере, поэтому он выбрал стихию воды.

Ноздорму настиг Багрового зала. Вскоре появился и Первый Сумеречный Советник. Он несколько смешался, заметив Оракула. Советник занял свое место.

Вневременный вновь обратился к Тариону. Он не замечал Советника и тех тяжелых шагов, сотрясавших не только деревянный настил пола, но эхом отдающих в самую глубину каменных недр горной цепи Грим-Батол. Вся Земля прогибалась, покрываясь дрожью, от тяжелого шага своего Защитника.

История не должна повторяться, твердил себе Ноздорму. Он оставался на месте. Он ждал.

Аспект Земли появился в Багровом Зале. Впервые с тех пор, когда черный дракон, не желавший принимать сторону Древних, в своем видении расправился с надоедливыми Советниками. Первый Советник вжался в резную спинку своего кресла.

Раздался скрежет зубов. Казалось, весь Багровый зал давно горит невидимым пламенем, настолько жарким в одно мгновение стал воздух. Магическая маска и кусок фиолетовой ткани не могли скрыть Ноздорму от собрата-Аспекта.

Смертокрыл не отрывал от него взгляда.

Ноздорму коснулся Нитей Времени, чтобы увидеть Тариона. В последний раз. Он увидел, как пять черных точек появились на горизонте. Тарион вовремя заметил их. Два черных дракона, стремительно рассекая воздух, летели ему наперерез. Еще трое, изрыгая пламя, летели с противоположной стороны. Сомнений не оставалось. Увлеченный собственными мыслями, беспечный Тарион слишком долго пробыл на одном месте, позволив преследователям настигнуть его.