Договор с дьяволом

Оглавление

Бен с трудом мог ее расслышать. Он еще ниже склонился над женщиной, не выпуская ее из объятий, всем сердцем желая передать ей свою силу.

— Сара… — произнесла она. — Обещай мне, что ты… позаботишься о Саре. Деньги… У Дэна скоплены кое-какие деньги.

— Ты сама сможешь о ней позаботиться, — сказал он.

Она отрицательно покачала головой.

— Обещай, — повторила она, пытаясь приподняться.

Снова началось кровотечение. Он разорвал свою рубашку, чтобы перевязать хотя бы некоторые из ран, но их было слишком много.

— Обещай, — настаивала она.

— Я обещаю, — нежно сказал он, и, закрыв глаза, она успокоилась.

— Мери Мэй! — в отчаянии позвал он, всем сердцем противясь неизбежному.

Она снова открыла глаза.

— Спасибо… тебе за то, что позаботишься о моей дочке.

Ее рука упала, и он услышал, как она вздохнула в последний раз, и понял, что жизнь покинула ее.

— Мери Мэй, — хрипло прошептал он. — Мери Мэй.

Он продолжал обнимать ее, пока в конюшню не пришли люди.

21.

Разбитая и усталая, Ники все ехала и ехала вперед. Ей нечего было есть, но сама мысль о еде вызывала у нее тошноту. Она пила понемногу, чтобы не умереть, и никак не могла понять, откуда у нее берутся силы. Наверное, это инстинкт. Инстинкт самосохранения позволяет выжить даже самым жалким созданиям.

Она скакала всю ночь, а утром остановилась на несколько часов у ручья, чтобы дать отдых Молли. Она попыталась заснуть, но сначала это ей не удавалось. Она продолжала слышать те голоса. Снова и снова. Но наконец она заснула и сквозь сон слышала уже только шумное дыхание Молли.

Как она могла так ошибиться? А дядя? С Робином-то все было ясно — ему просто хотелось мужской дружбы, и в результате он связался с братьями Янси. То же самое произошло у него с Кейном, который ничем не отличался от них. Просто он очень искусно врал.

Ники снова разрыдалась. Последние два дня с ней это происходило довольно часто, хотя девушка и пыталась сдерживаться. Слез у нее уже не было — она все выплакала. Но рыдания продолжали сотрясать ее, как только она начинала думать о Кейне. Никогда больше она не будет доверять мужчинам. Никогда.

Она прижалась к шее Молли. Лошадь еле переставляла ноги. Через несколько минут она снова пересядет на Серого, но ей гораздо более приятно было ехать на собственной лошади. Серый напоминал ей о Кейне. Она не хотела вспоминать, как он сидел на нем. Она больше никогда не хотела о нем думать.

Ники ехала без остановки с самого утра, но она боялась остановиться, опасаясь, что в минуты отдыха остатки сил и решимости могут покинуть ее.

Когда солнце начало садиться и воздух стал прохладнее, Ники запахнула на себе куртку Кейна. Вскоре ей придется остановиться — лошадям необходим отдых, да и ее собственные силы уже почти на исходе. Подслушав разговор в гостинице, она сбежала, не заходя к себе в комнату, поэтому у нее не было с собой ни еды, ни одеяла. Это молниеносное бегство было довольно глупым, но боль и отчаяние не давали ей возможности действовать разумно.

Найти бы какое-нибудь убежище от холодного ветра. Ники вытащила из кармана смятую карту. Она уже достаточно сильно отклонилась от пути, по которому они с Кейном выбирались из Логовища, и теперь надеялась, что он не сможет найти ее след.

Где-то неподалеку должна быть река, а значит, и деревья, среди которых можно будет укрыться от ветра. Молли оступилась, и Ники спешилась. Она начала уже было залезать на Серого, но усталость не позволила ей этого сделать. Внезапно конь испугался, вскинул голову и отпрянул от нее. До того, как она успела схватить веревку, Серый галопом помчался в сторону Гудена. Она ничего не смогла с ним поделать. На Молли она его не догонит.

Тяжело вздохнув, она взяла поводья Молли и повела ее к реке. Дальше им придется ехать вдвоем. Уже два дня, как она не ела. Голова кружилась, она понимала, что должна что-то добыть себе на обед, но все еще не была уверена, что сможет хоть что-нибудь проглотить.

Надо идти. Шаг за шагом. Она попыталась стереть из памяти образ Кейна. Его неискреннюю улыбку. Тепло его темно-серых глаз. Нежность его прикосновений.

Ложь. Все ложь. Надо думать только о том, как добраться домой. Домой. Только домой.

* * *

Кейн выругался, не сумев разобраться в следах на земле. Где она теперь?

В его душе царило отчаяние. Он скакал по дороге, по которой они ехали вместе с Ники, потому что это был единственный путь, который он знал. Ее нигде не было видно. Ему встретилось несколько ранчо, и он заглянул туда в надежде, что она обратилась к их обитателям за помощью. Но никто не видел ни юноши, ни девушки с двумя лошадьми.

Он попытался представить себе ход ее мыслей. Она, конечно, догадается, что он поедет за ней, и постарается сделать все возможное, чтобы запутать его. Но как? Кейн знал, что она почти совсем не знает мир за пределами Логовища. У нее не было денег, еды и даже одеяла. Скорее всего, она будет двигаться как можно быстрее по направлению к Логовищу, но, так как она сама не очень-то хорошо знает дорогу, то наверняка будет придерживаться пути, по которому они уже ехали вместе.

Кейн попытался припомнить каждую скалу, каждый овраг, которые встречались им тогда. Насколько это было возможно, он ехал вдоль реки, а затем по их с Ники следам. Но, очевидно, она двигалась сейчас другим путем.

Что бы он сделал на месте Ники? Он бы продвигался параллельно известной дороге, несколькими милями в стороне, так чтобы были видны опознавательные знаки. Но справа или слева? Если он ошибется, то, несомненно, упустит ее. Но он имел одно преимущество: Ники была в отчаянии от того, что ее предали, и из-за этого могла плохо соображать, хотя и он был удручен своим поступком.