Молот Вулкана

Оглавление

Говард Строу подал сигнал, нажав на кнопку звонка, и в зал вошел секретарь совета с портативной рацией в руках.

— Я сейчас попробую установить связь с кораблем Хентмана, — заявил Строу и включил рацию.

* * *

Находившийся на связи с остатками своей организации на Земле, Банни Хентман поднял голову и с печальным выражением на лице сказал Чаку Риттерсдорфу:

— Вот что произошло. Этот паршивец Лондон, заведующий сан-францисским филиалом ЦРУ и непосредственный начальник Элвуда, усек, что происходит. Он все время следил за каждым шагом сима, — должно быть, подозревал что-нибудь подобное после моего удачного бегства.

— Элвуд мертв? — спросил Чак.

— Нет, всего лишь в сан-францисской каталажке. На авансцену снова вышел Перти. — Хентман поднялся, отключил на какое-то время линии связи с Землей. — Но они не успели своевременно установить контроль над Мэйджбумом.

— Вы — неисправимый оптимист, — сказал Чак.

— Послушайте, — решительно произнес Хентман, — эти люди, собравшиеся в Адольфвилле, возможно по всем медицинским канонам клинические душевнобольные, но онц не глупы, особенно в том, что касается их безопасности. Они выслушали предложение и, бьюсь об заклад, сейчас голосуют в его пользу. Мы можем в любую минуту принять от них сигнал по радио. — Он повернулся в Фелду. — Зовите сюда этих двух альфиан, чтобы они могли немедленно передать обращение кланов на свои корабли, крейсирующие поблизости.

Фелд поспешно вышел. Хентман еще немного постоял, затем тяжело вздохнул и снова сел.

Закурив толстую зеленую сигару из выращиваемого на Земле табака, Банни Хентман откинулся назад, заложив руки за голову, и стал рассматривать Чака.

Шло время.

— А Альфийской Империи нужны телекомики? — спросил Чак.

Хентман ухмыльнулся.

— В такой же мере, как и программисты симулакрумов.

Вызов из Адольфвилля пришел через десять минут.

— О’кей, — произнес Хентман, выслушав Говарда Строу. Затем взглянув на Чака. — Где же эти двое альфиан? Сейчас самое время. Сейчас или никогда.

— Я здесь представляю Империю. — Это был альфианин РБХ-303. Он торопливо прошлепал в помещение радиорубки, сопровождаемый Фелдом и своим соотечественником. — Заверьте их еще раз в том, что к ним будут относиться не как к больным, а как к полноправным поселенцам. Мы крайне озабочены тем, чтобы в этом вопросе была полная ясность. Политика Альфы всегда была…

— Не надо речей, — язвительно произнес Хентман. — Лучше созвонитесь со своими боевыми кораблями и велите им высадиться на спутнике. — Он передал микрофон радиопередатчика альфианину, устало поднялся, пересек помещение и встал рядом с Чаком. — Вот дьявол, — пробурчал он. — В такое время, как это, он хочет совершить экскурс в историю внешней политики правительства Альфы за последние шестьдесят лет. — Хентман укоризненно покачал головой. Сигара потухла. Он крайне неторопливо раскурил ее снова. — Сейчас вот мы, наверное, и узнаем ответы на самые животрепещущие вопросы.

— Какие это животрепещущие вопросы? — удивился Чак.

Ответ Хентмана был предельно краток.

— Нужны ли Альфийской Империи телекомики и симопрограммисты. — С этими словами он отошел от Чака, продолжая прислушиваться к попыткам РБХ-303 вызвать альфийский военный флот с помощью корабельной рации. Попыхивая сигарой и засунув руки в карманы, он молча ждал. По его выражению лица, подумал при этом Чак, никак нельзя сказать, что наши жизни в буквальном смысле зависят от того, насколько успешно будет установлена связь.

К Чаку подошел Джеральд Фелд. Лицо его чуть подергивалось от нервного возбуждения.

— А где сейчас фрау доктор?

— Скорее всего, бродит где-то внизу, — ответил Чак. Корабль Хентмана, теперь находящийся на орбите с максимальным удалением в триста миль от поверхности спутника, больше уже ничем, кроме радио, не был связан с событиями, разворачивавшимися на территории спутника.

— Она теперь уже ничего не сможет сделать, верно? — не унимался Фелд. — Я имею ввиду, как-то напакостить. Ведь она, пожалуй, совсем бы не против хоть чем-то нам помешать.

— Моя жена, или, вернее, бывшая жена, — тут же поправился Чак, — всего-навсего напуганная женщина. На этом спутнике она сейчас совершенно одна, во враждебном окружении дожидается прибытия земных крейсеров, которые, по всей вероятности, так никоща и не появятся, хотя она, разумеется этого не знает. — Он уже не питал никакой ненависти к Мэри. Она прошла, улетучилась, как проходит очень многое.

— Вам … жаль ее? — спросил Фелд.

— Я … просто желаю, чтобы судьбе было угодно распорядиться так, чтобы мы никогда уже больше не стояли поперек дороги друг другу. В особенности, я имею ввиду ее отношение ко мне. У меня смутное ощущение, что Мэри и я все еще каким-то непостижимым образом могли бы поладить. Может не сразу, через несколько лет…

— Он связался с дежурными рейдами, — объявил Хентман. — Мы победили. — Он весь так и сиял. — Теперь мы можем достать, что так чертовски долго прятали, ожидая, когда можно будет отметить этот замечательный час. Только называйте марку — и пожалуйста, как на блюдечке. У меня здесь припасено огромное количество какого-угодно пойла. Ничего, понимаете, ничего вообще больше уже не требуется ни от кого из нас — мы добились своего. Мы теперь граждане Альфийской Империи. Вскоре у всех нас будут таблички с серийными номерами вместо имен, но лично меня это вполне устраивает.

Чак же, чтобы закончить свою мысль, сказал Фелду: