VIP значит вампир. (Трилогия)

Оглавление

168

Уже в дверях он замешкался, разулся, вбежал в ванную, выбрил правую щеку и укоризненно покачал головой своему отражению. Старый дурак, он что, надеется, что она с ним целоваться будет? Но не бросать же бритье на полпути. Умывшись, взглянул в зеркало и удивился: показалось, помолодел лет на пятьдесят.

Потом он заскочил в «Версаль», где уже сдвигали столы к вечернему застолью, и, не доверяя никому, нашел стремянку и сам повесил ангела на уже наряженную ель. Место для него нашлось под самым потолком — рядом с забавной золотой рыбкой, при виде которой Вацлав невольно улыбнулся. Интересно было бы посмотреть на мечтательницу, которой она принадлежит. Почему–то он был уверен, что владелица игрушки — женщина. Подумалось, что Жанна, пожалуй, повесит на елку украшение в виде платья или шляпки — в этом вся она.

Ну вот, одно дело сделано. А теперь предстоит самое важное.

Он одурел от толчеи московских магазинов, выбирая подарок для Жанны. Драгоценности — слишком обязывающе, кольцо — чересчур откровенно. Что там еще дарят любимым девушкам? Турпоездки, мобильные телефоны, ноутбуки? Он уже лет сто никому не делал подобных подарков и совершенно растерялся в суматохе магазинов. Его подарок должен стать признанием, первым словом, с которого начнется их разговор, мягким, ненавязчивым предложением: давай попробуем? Вдруг у нас что–то получится? Не отказывай сразу, дай мне шанс…

Подарок неожиданно нашелся в витрине с сувенирами. Забавная статуэтка в виде щенка — словно воплощение его самого. Жанна должна оценить самоиронию. Он ведь Гончий, пес. И он готов так же покорно, как игрушечный щенок, склонить голову в ожидании ее ласки. И смотреть на нее с такой же нежностью и обожанием, как этот смешной щенок с ценником, приклеенным за ухом. Безделушка стоила копейки, но она выражала собой все то, что он хотел поведать Жанне, но не мог подобрать слов. Статуэтка была посланием его сердца. И то, как Жанна воспримет это послание, решит все.

Он отстоял длинную очередь, чтобы упаковать песика в красивую коробку, и все это время представлял, как передаст подарок Жанне и какими волнующими будут те мгновения, пока она будет вскрывать обертку. Он даже вообразил, как она делает это: осторожно, стараясь не испортить праздничный маникюр…

Но щенок так и остался запертым в подарочной упаковке. Аристарх опередил его, вручив Жанне бархатный футляр с драгоценностями. И, увидев, каким радостным блеском вспыхнули ее глаза, Вацлав с горечью понял, что не посмеет вручить ей свой подарок. Разве копеечная безделушка может соперничать с сапфирами? Ну и глупо же он будет выглядеть в глазах Жанны!

Он развернулся, чтобы уйти, но Жанна остановила его, продлив эту пытку:

— Может, останешься?

Так хотелось притянуть ее к себе, согреться теплом ее губ, но духа хватило только на то, чтобы вздеть в ее мочку сережку, которую уронил Аристарх. Ее ресницы дрогнули, и он вдруг увидел, что уголок его подарка высунулся из кармана и Жанна заметила его. Смешавшись, он торопливо спрятал коробку и сказал срывающимся голосом, избегая смотреть на Жанну:

— Сапфиры очень идут к твоим глазам.

Ее ответ шпилькой вонзился в сердце:

— Спасибо. Аристарх знает толк в драгоценностях.

Он коротко кивнул, проглотив обиду, пожелал веселого Нового года и развернулся, чтобы уйти.

— Уже уходишь? — окликнул его Аристарх.

— Работа, — соврал он и, стиснув в кармане свой ненужный, такой глупый подарок, стал проталкиваться к выходу между веселящихся вампиров.

Глава 2

Вампирша на миллион

Спустя время я оценила иронию судьбы, согласно которой я становилась единственной наследницей вампира, которого сама же и убила. Но когда на пороге моей квартиры появился серьезный французский нотариус, я даже слушать ничего не хотела. Месье Гренье, выставленный за дверь, вынужден был обращаться за помощью к тяжелой артиллерии в лице Вацлава и Аристарха — единственных, кто имел на меня влияние. Аристарх, понятно, благодаря родству. Кроме того, мой дед — один из старейшин. С Вацлавом мы, к счастью, ни в каких узах не состоим, хотя он и настойчиво предлагал мне местечко в своей команде ищеек. Но нам пришлось немало пережить вместе, так что я научилась доверять этому молчаливому вампиру, который, кстати говоря, не доверяет никому, кроме себя самого. И даже несмотря на то, как он обошелся со мной на новогодней вечеринке, я была рада его видеть.

В последний раз, еще до Нового года, мы втроем собирались не по самому приятному поводу. Жан, могущественный французский вампир, случайно сделавший вампиром меня, прибыл в Москву, чтобы получить последний амулет из дюжины Серебряных Слез. Каждая Слеза воплощала в себе добродетель последнего лорда вампиров, и, согласно легенде, тот, кто соберет все частицы вместе, станет править кровопийцами всего мира. Другие вампиры были не в восторге от идеи попасть под командование Жана, известного своей жестокостью и беспринципностью. Московские старейшины, оберегавшие недостающую Жану Слезу, никогда бы не выдали ее ему. Поэтому тот, узнав о родстве старейшины Аристарха со мной, похитил бабушку Лизу в расчете, что я и дед приложим все усилия, чтобы освободить заложницу в обмен на его требования. И не прогадал — я сделала старейшинам предложение, от которого они не могли отказаться. Аристарх, естественно, меня отговаривал, остальным моя идея пришлась по нраву.

С первого дня, как я появилась в Клубе, старейшины боялись меня как прямой наследницы Жана и беспокоились, как бы его дурная и вместе с тем могущественная кровь не превратила меня одновременно в supergirl с неограниченными способностями и в неконтролируемую маньячку, опасную как для вампиров, так и для людей. Поэтому, когда я, пылая ненавистью к Жану, пообещала убить его, старейшины справедливо рассудили, что поединок между нами станет смертельным для обоих, и рискнули выдать мне две Серебряных Слезы, за которые я собиралась выкупить жизнь бабушки.