Зачем тебе моя боль

Оглавление

100

— Марра, перестань, — я дотянулась до ее руки и слабо сжала. Это простое движение далось мне нелегко. — Я жива.

Костюмершу как прорвало. Она зарыдала в голос и обняла меня поверх одеяла. В глазах защипало в преддверии ответного фонтана эмоций.

— Маргарита, перестаньте, Альене сейчас нельзя волноваться, — непререкаемым тоном произнес муж, едва ли не оттаскивая от меня женщину. Она тут же взяла себя в руки, обеспокоенно посмотрев на меня.

— В самом деле, прости меня, девочка моя, — она полезла в сумку в поисках носового платка. — Я так испереживалась за это время, что наверно поседела по второму кругу.

При упоминании седины я невольно посмотрела на мужа. Он встретил мой взгляд серой тьмой. Сегодня он выглядел лучше, чем ночью, но темные круги под глазами остались, да и беспокойство никак не сходило с его лица. Белая рубашка подчеркивала напускную строгость, щеки гладко выбриты, как есть — красавец с обложки какого-нибудь делового журнала.

— Все хорошо, — я с улыбкой обвела глазами всех присутствующих. — А вы чего притихли?

И началось… Женщины наперебой стали изъясняться в чувствах, вручили мне кучу домашних заготовок, тапочки (благо не белые), халатик для случаев, когда я смогу вставать и еще целый мешок всяких мелочей. Все с той же улыбкой, плавно перетекающей в офигевание, я приняла все их подарки и от души поблагодарила каждую за заботу обо мне. Семья, слово, пришедшее мне на ум, было не так уж далеко от правды.

От впечатлений, эмоций и посетителей в целом вскоре разболелась голова. Заметив мои гримасы, муж мягко выставил всех за дверь и вознамерился уйти сам, но я его остановила.

— Лекс, посиди со мной, хоть пять минут.

Он остановился, замер и медленно повернулся.

— Когда ты называешь меня по имени, мне хочется достать для тебя ядро Земли, — неожиданно признался он. — Пять минут, но это не потому, что ты так попросила, а потому, что тебе сейчас необходим покой и как можно больше здорового сна. А еще приду.

Он сел рядом. Мне хотелось о многом его расспросить. Что он знал, что раскрылось само, поймали ли сообщников Джеда и как вообще обстоят дела в клане. Попыталась было заикнуться, но Картер ответил мне категорическим отказом.

— Я не отвечу тебе ни на один вопрос, пока ты полностью не поправишься. Я ничего от тебя не утаю, но всему свое время. Я итак едва тебя не потерял, Альена, имей совесть.

Я насупилась, но вняла его мотивам. Ничего, скоро я выйду отсюда и возьму быка за рога. То есть Картера за хм…

— Хорошо, — слишком легко согласилась я, и Картер это понял, судя по сдвинувшимся бровям. — Как там Брант Сартари?

Муж резко встал и демонстративно похлопал себя по запястью.

— Пять минут, Аля. Они истекли, — наклонился и коснулся моих губ поцелуем и оторвался, даже не дождавшись, когда я отвечу. — Вечером еще забегу. А сейчас — спать.

Картер ушел под взгляд сузившихся в негодовании глаз. Ничего, скоро все встанет на свои места. Я с тобой еще поговорю…

Так и потекли мои больничные будни — сон, еда, процедуры, визиты. Картер восстановил мой номер и принес телефон, чтобы связать меня с внешним миром, но этого было недостаточно. Я откровенно скучала. Через некоторое время мне разрешили вставать, и я в полной мере осознала, что такое свобода. После продолжительного лежания — так особенно. Сначала прогулки были короткими, под присмотром медсестры, но вскоре даже в больничный парк стала выходить, подышать свежим воздухом.

Мое первое знакомство с моим лицом произошло, едва зеркало оказалось в зоне моей досягаемости. Сначала я отпрянула с мыслью: «О Господи!», но потом взяла себя в руки и внимательно осмотрелась. Синяки под глазами ничуть не лучше, чем у Картера. Мелкие порезы уже почти зажили, взявшись тонкими корками. От более серьезных шрамов меня спасла мазь, которую прописал Ромли. В целом лицо осунулось, отчетливо проступили острые скулы и подбородок, а кожа сияла нездоровой бледностью. Зомби на выгуле, так коротко можно охарактеризовать увиденное мной.

Плюс ко всему — я сильно похудела. Контролирующий состояние ребенка Зоган только цокал языком, присутствуя при взвешивании.

— Остиньора Дархау, если вы не будете кушать в полной мере, я не выпишу вас из больницы до самых родов.

А я кушала, только почему-то не шла мне казенная еда впрок. Хотелось жареной птицы, острых колбасок и картошки-фри. В общем, всего того, что Зоган мне есть запретил. А постный супчик и овсянка ну никак не располагали к себе, заставляя отказываться от них в пользу принесенных визитерами фруктов. И еще мне дико хотелось домой, чтобы наконец-то выспаться на нормальной кровати, съесть вкусной домашней еды и просто быть рядом с мужем. На все попытки Марры накормить меня ее едой Варо Зоган и Ромли нападали словно коршуны и в итоге максимум, что мне доставалось после тщательного пересмотра меню, была куриная котлетка. Остальное под бдительным присмотром врачей костюмерша, пыхтя от злости, заворачивала и уносила домой.

— Если вы не разрешите мне есть то, что я хочу, я сама отсюда не уйду и буду отравлять вам жизнь своим существованием, — отвечала я, но хитрый доктор только улыбался моим словам. После этого в моем рационе появилась отварная куриная грудка, по вкусу напоминающая подметку от сапога, отварная морковь и сырая брокколи. Месть доктора оказалась мне не по вкусу.

Глава 31

Выписка произошла неожиданно, она была не запланирована самим Ромли и уж никак не могла быть предположения мной. А все потому, что Зоган назначил процедуры и я со спокойной душой читала книги и ждала своей очереди. В мою палату зашла медсестра с переменой постельного белья и удивленно уставилась на меня.