Проклятие Черного бриллианта

Оглавление

Часть 9

Оксана

Меня разбудило угрожающее шипение Зверя. Я резко села, сжимая в руке кинжал, и обежала комнату глазами в поисках потенциальных источников опасности. Искать долго не пришлось. Возле моей кровати в боевой стойке замер спасенный кошир и не менее угрожающе шипел на зверя, обнажив острые клыки и выставив вперед руки с когтями. Картина маслом.

— Зверь, тихо! — рассержено окликнула я взвинченного друга. Он перестал шипеть и спрыгнул с постели, при этом, не сводя глаз с бывшего пленника.

— Ты кто? Что тебе надо? — немного расслабившись, но, тоже не выпуская Зверя из поля зрения, спросил он.

— Мне?! — опешила я от его наглости. — У тебя с головой плохо? Я вчера чуть не умерла, вытаскивая тебе из этих трущоб! — он недоверчиво окинул меня взглядом, я зарылась в одеяло. Ну да, сплю я теперь в майке и труселях, но это не повод меня так рассматривать!

— Что-то сомнительно, — нахмурился он. Я аж задохнулась от такой несправедливости.

— Точно ничего не помнишь? — уточнила я.

— Нет, — неуверенно ответил он.

— Вот и хорошо, — выдохнула я, сдалась мне его благодарность, я в первую очередь себя спасала. — Катись отсюда клыкастый, пока я тебе зубы не пообламывала, — и кинула в него подушку. Он поймал. По комнате полетели перья. Ходят тут всякие когтистые личности, имущество казенное портят! Я выжидательно уставилась на него, намекая, что не шучу. Он пожал плечами и пошел в сторону двери, но вдруг резко остановился. Ну что ему еще?!

— А, — повернулся он, — ты не знаешь, кто я? — я выпала в осадок. Только больного амнезией хама мне не хватает. Я закатила глаза и рухнула обратно на единственную оставшуюся подушку.

Через полчаса мы сидели за столом и поедали принесенный в номер завтрак. Я приставала к коширу с различными вопросами, вспоминая виденные фильмы про амнезию. Про детство, особо яркие моменты, которые всплывают в памяти и прочую чепуху.

— Ну подумай как следует, — вконец озверев от его «не знаю» заныла я, — ведь должно быть хоть что-то! Не бывает абсолютно пустой головы!

— Она не пустая, — обиделся он. — Я знаю, что нахожусь в столице империи четырех королевств.

— Подожди, — прервала я его, ничего не понимая. — Как может быть империя четырех королевств?! Есть либо королевство с королем, либо империя с императором!

— Это ведь просто! Четыре условно разделенных огромных куска земли объединены одной столицей и одним управляющим органом, в который входят четыре короля-намесника и Совет, сейчас занимающий место одного из отсутствующих правителей! По сути это так и осталось единое государство, как и раньше, до появления камней, и было оно Империей! — пояснил мне очевидную для него вещь кошир. Я определенно не понимала, что он говорит, но решила не заморачиваться, мне до политики, как до Китая всем известным образом добираться. Далеко короче.

— Стой, — подняла я вверх руки. — Ты сейчас пытаешься объяснить мне вещи недоступные для понимания моим мозгом. Так что отложим тему. Ты лучше скажи, как может быть, что ты знаешь все, а себя не помнишь?

— Есть несколько вариантов, — нахмурился он.

— Я вся внимание!

— Ну, первый — это реакция организма на стресс, но тогда бы я действительно забыл все, также как и от сильного удара головой, что было вторым вариантом, — задумчиво начал перебирать он.

— И? — протянула я.

— Остается только направленное воздействие на сознание. Первым этапом идет почти полное уничтожение личности, потом накладывается другая, как правило, с ложными воспоминаниями. Этот раздел магии запрещен. — Он замолчал.

— Зачем кому-то было это делать? Какой смысл? — удивилась я.

— Не знаю, — привычное пожимание плечами, я скрипнула зубами. — Знаю, что раньше это применялось к особо опасным преступникам, заговорщикам, чтобы незаметно избавится от врага или наоборот сделать его своим другом, внушив какие-нибудь совместные трогательные воспоминания детства. Не знаю я, Ли, что тебе еще сказать. — Я улыбнулась, мне нравилось, как он сократил мое длиннющее и сложнопроизносимое имя, объединив с уважительным обращением. Молодец.

— Слушай! — воскликнула я, поймав постоянно ускользающую мысль за призрачный хвост. — А что если наоборот?

— Что наоборот? — не понял кошир.

— Ну, — подбирая слова, чтобы объяснить свои мысли протянула я, — к примеру, ты чей-то очень хороший друг, он тебе доверяет, как себе. И вот тебя ловят, стирают память, внушают, что этот человек твой злейший враг, а потом выпускают на волю. А ты идешь к ничего не подозревающему другу, которого считаешь врагом и втыкаешь ему нож в спину. — Я воодушевленно жестикулировала и чуть ли не прыгала по комнате, излагая свою теорию всемирного заговора и считая себя как минимум вундеркиндом. — Убийцу сажают или казнят, а все остальные живут долго и счастливо. Конец. — Скороговоркой закончила я и плюхнулась обратно за стол, переводя дыхание. Кошир ошарашено на меня смотрел, сначала не улавливая суть устроенного представления, но затем в его глазах загорелось понимание.

— Возможно, ты и права, — кивнул он. — Даже, скорее всего ты права. Но это, ни на миллиметр не приблизило нас к разгадке тайны моего имени.

Я задумалась, может попробовать фокус про мышечную память, виденный в кино? А вдруг прокатит? Я с горящими от нетерпения глазами позвала слугу и попросила лист бумаги и ручку, вернее зачарованную палочку. Ручек тут еще не придумали, да они и не нужны. Кошир с недоверием следил за приготовлениями и довольной мной.