С.С.С.М.

Оглавление

– Едва ли!

– Сказал – значит, встретишь! Сестренка моя – в его партии, – тихо сказал чернокожий.

– А ты?

– Я так, просто сочувствую. Боязно как-то. Узнают копы – мигом в тюряге окажешься, лет так на десять… Вот так-то. А Джессика – смелая. Я даже ей удивляюсь… Эй, глянь-ка, приятель, да вот и сестренка!

К лачуге приближалась миниатюрная, худенькая негритянка с узелком в руках. Желтое хлопковое платье в цветочек, надетое на ней, было изношено до крайности и кое-где залатано, но Краслен почему-то прежде всего заметил не то, как оно бедно смотрится, а то, как выгодно подчеркивает смуглую кожу негритянки. Следовало ужаснуться, увидев, что девушка ходит босой, но Кирпичников невольно залюбовался ее маленькими ногами.

– Эй, сестренка, не ожидал тебя увидеть! – крикнул Джо. – Какими судьбами?

– Я сегодня выходная, ты что, забыл?

– Совсем вылетело из головы!

– Вот как ты относишься к своим родственникам! – насмешливо ответила Джессика, всплеснув руками. – Завел дружбу с белым парнем и зазнался, так я понимаю? Говори, кого это ты привел к нам?

– Э-э, девочка, давай-ка полегче! Поверишь или нет, я только что из полицейского участка! С прошлого раза кровати там сделались еще жестче.

– Ну-ну! Я смотрю, ты не вылезаешь из арестантских камер, точь-в-точь как Первый вождь Краснострании при старом режиме!

– Ты вспомнила о Краснострании как раз вовремя, девочка, потому что наш гость именно оттуда! – гордо заявил Джо.

– Что еще за глупые шутки…

– Это не шутки, – сказал Кипичников. – Меня зовут Краслен, я из С. С. С. М.

– Ой, товарищ! – вскричала негритянка.

Кирпичников и охнуть не успел, как оказался заключен в ее объятия. На секунду он почувствовал себя пальмой, на которую взбирается цепкая обезьянка. Потом ощутил спиной узелок, который Джессика не выпустила из рук. Наконец понял, что вот-вот задохнется, и стал вырываться. Когда отпустили, облегченно вздохнул, но немедленно пожалел, что все уже закочилось.

– Товарищ! Товарищ! – Девушка неожиданно взяла деловой тон. – Скажите, а каково ваше мнение насчет этой чудовищной подлости агентов капитала, которая потрясла все прогрессивное человечество?

– Какой еще подлости? Что-то случилось? – не понял Краслен.

– Похищение тела Вождя.

– Что-о-о?! К-какого в-вождя?!

– Ну так вашего! Как?! Вы не знаете?

Ноги Краслена ослабли. Он сполз по стене, сел на землю.

– Вот черт, ты серьезно не знаешь? – спросил его Джордан.

– Когда? Как? Ошибка какая-то… Я же видел его на днях! – бормотал Кирпичников.

– В ночь на первое, – сказала негритянка.

– Труд великий! Я отплыл тридцать первого вечером! Но как же?.. А охрана?!

– Всех красноармейцев нашли на следующее утро мертвыми, со следами отравления удушающим газом, – серьезно ответила Джессика, на лице которой не осталось и следа от только что бушевавших радостных эмоций. – Мы прочитали об этом в партийной газете «Заря». Я как раз принесла новый номер. И хлеба вам с мамой.

– Скорей покажите газету! – воскликнул Краслен.

– Тс-с-с! Потише! Нас могут подслушать! Хотя здесь и так все все знают про каждого, лучше нам войти в дом.

Суп, который уже сняли с огня, доходил, завернутый в одеяло, а на керосинке теперь грелся утюг.

Джессика развязала свой узелок, внутри которого, кроме краюхи хлеба, обнаружились аккуратно сложенное почти новое коричневое платье горничной, маленькая (в один разворот), напечатанная на дрянной оберточной бумаге газета.

– Хотя здесь и темно, мы читаем запрещенную литературу только в хижине, – сказала Джессика. – Ни к чему давать соседям лишний повод для доноса. Кстати, не зажечь ли нам в честь гостя керосиновую лампу, а, братишка?

– Хватит и коптилки, – буркнул Джо.

Старуха, сняв утюг с плиты, принялась гладить.

– Нет ли там про Джулиана? – проскрипела она тихо, без особенной надежды.

– Нету, мам, – сказала Джессика.

Печальный свет коптилки выхватил из темноты кусок запрещенной газеты. «Krylolyot Bueroff», – вдруг увидел Краслен на бумаге знакомое имя. Взял газету, посмотрел на заголовок – и чуть снова не упал. «Агент буржуазии разоблачен», – торжественно провозглашала передовица. Чуть ниже, на фото, Кирпичников не без труда разглядел кринтяжпрома, а справа – толпу пролетариев с поднятыми руками и суровыми лицами. «Рабочие голосуют за смертный приговор изменнику», – значилось мелкими буквами.

Краслен опустился на стул. Руки дрожали, голова кружилась, сердце грохотало, как сотня станков. За то время, что Кирпичников читал передовицу, он три раза успел подумать, что сходит с ума, и два – что все, жизнь кончена.

«В Краснострании наконец разоблачен опасный агент империалистов, так долго скрывавшийся под личиной борца за свободу трудящихся. Не так давно имя Крылолета Буерова связывалось в наших умах с крупнейшими стройками века, с лучшими достижениями братской красностранской промышленности, с ратными подвигами на полях классовой борьбы. Сегодня мы проклинаем это имя. Крылолет Буеров, пять лет работавший на ангеликанскую разведку, выведен на чистую воду! Этот буржуазный подголосок сознался во всем: и как он недопосылал кирпич на стройки гидроцентралей, и как злонамеренно снижал пятилетние нормы для трудящихся тяжпрома, и – самое главное! – как помог ангеликанским агентам выкрасть тело Первого вождя, организовав подземный ход от здания своего ведомства к Мавзолею, который обнаружили доблестные сотрудники КЧК. Сознался предатель и в подготовке покушения на товарища Джонсона. К счастью, тот оказался вовремя предупрежден и не пришел на встречу с пособником Буерова, который призвез Джонсону портфель с бомбой под видом неких секретных документов. Розыск этого пособника, чье имя пока неизвестно, продолжается. Приговор в отношении предателя Буерова уже приведен в исполнение».