Точка кипения

Оглавление

– Чтобы не сидеть на голой земле и потом на нем удобно резать мясо. А вы бы, чем спрашивать, лучше помогли. Городские люди в общем хилые. Привыкли, что за вас все техника делает, сами еле “дипломаты” с бумажками таскаете.

– Да, зато у вас тут все в норме! Как увидел что тяжелое, сразу взял и покатил, – усмехнулся Комбат.

Он встал и, отпустив еще парочку ехидных фраз, подошел к Даше, собираясь ей помочь. Но его высказывания здорово разозлили девушку.

– Отстаньте. Идите лучше пейте! – воскликнула она и толкнула Комбата в плечо.

Неожиданно он, выронив пустую кружку, упал на траву.

– Я же говорила! С виду здоровый, но городской, силенок кот наплакал, – горько констатировала Даша.

– Так повалить каждый сможет, – обиженно сказал Комбат. – А ты давай попробуй с разбега.

– С разбега? – удивленно воскликнула Даша. – С разбега я вас, чего доброго, зашибу.

– Ты не рассуждай, а действуй, – подначивал девушку Рублев.

Наконец Даша поддалась уговорам. Она отошла на несколько шагов и, разогнавшись, толкнула Комбата одной рукой. Тот даже не шелохнулся.

– Ах, так! – Даша решила больше не осторожничать.

На этот раз и разбег был побольше, и врезалась она в Комбата с разгона, но он лишь немного откинулся назад. С досады девушка пнула его одной рукой. Рублев упал как подкошенный.

– Я ж тебе говорю, что так повалить человека проще, – вставая, сказал он.

– Не может быть, чепуха какая-то, – воскликнула Даша и отошла для разбега на самый край островка.

Там она и застыла, нервно покусывая губы. Затем подошла к костру и обиженно протянула:

– Издеваетесь надо мной, да? Напились – и издеваетесь.

– Есть немножко, – согласился Комбат. Но ты первая начала, – он легко поднял камень, который с таким трудом катила Даша. – Куда ты его хотела пристроить?

– Да ну его в болото, – махнула рукой девушка. – И вообще, я спать пойду, темнеет уже. Спокойной ночи.

Мужчины ответили ей нестройным хором. Рублев пристроил булыжник у костра и сел на него.

– Нам тоже пора сворачиваться. В ночи огонь далеко виден. Если рядом остались люди, могут нас в два счета вычислить, и тогда придется выходить, сдаваться, – сказал егерь.

Комбат вспомнил свою фантазию насчет выслеживания Чащина с помощью приборов ночного видения. Глупость несусветная, вызванная недооценкой противника и игнорированием местных условий. Тут что днем, что ночью можно было надеяться только на ошибку егеря, которых он, к счастью, не совершал.

– Ты больше над Дашей не смейся, она хорошая девочка, невеста моего сына, – голос Чащина упал и он скорбно добавил:

– Была. Эх, если бы не Лексеич, я бы сейчас не в болоте сидел, а на свадьбе гулял. Он, ядрена корень, мне всю жизнь поломал, Антона убил, сам сгинул. Всего-то делов – палец на курок положил и легонько нажал, а два человека мертвы, третий которую неделю по лесам мыкается и, кажется мне, не случись того выстрела, остальные четверо тоже были бы живы. Вот и считай – шестерых одним ударом Лексеич с пьяных глаз уложил. Или это я. А, Борис? Пока я Лексеича не трогал, все было тихо-мирно, но, стоило ножик ему в сердце загнать, тут и началось. А знаешь, Борис, что мне с убийства больше всего запомнилось? Как он мне деньги предлагал. Нет, все остальное я тоже помню, только особых чувств оно во мне не вызывает. Ну раздавил таракана – и раздавил. Жалости у меня к нему нет и раскаяния тоже. Вот медведицу с двумя детенышами, которую губернатор убил, до сих пор жалко. Она бьется в агонии, а медвежата жмутся к ней и пищат от страха. И ведь просили его не стрелять, пожалеть мать хотя бы ради маленьких, а он… Да, почему-то власть в России любит людей жестоких, уважающих только себя и начальство, а добрые, великодушные с ней просто не уживаются, – Чащин взглянул на Комбата и без всякого перехода, что свойственно подвыпившим людям, сказал:

– Завтра я выведу вас из болота, а ты прогуляешься с Дашей до деревни. Если встретите наших мужиков, что-нибудь соврешь, не маленький. Ну что, Борис, по последней?

Глава 20

Бывают женщины, чья красота видна в любой одежде, даже в нищенских лохмотьях. Черняева, безусловно, относилась к их числу. Конечно, она давно забыла те годы, когда носила убогую рвань; в последнее время жизнь баловала Черняеву. Наряды, надеваемые Анастасией Леонидовной на работу или на какие-нибудь мероприятия, всегда были безупречны, они шли ей, как тонкая оправа бриллианту чистой воды. Но брата своего Черняева не стеснялась и встретила его в облегающем спортивном костюме, который не только подчеркивал достоинства фигуры, но и безжалостно выпячивал любые недостатки.

– Что-то случилось? – спросил Коровин, заходя в комнату.

– Садись, – указала ему Настя на угловой диван, на котором лежала, читая книжку, перед его приходом. – Все хорошо, все идет по плану. Именно поэтому я тебе и позвонила. Ты полетишь договариваться с местным начальством.

– Но почему я? – брякнул от неожиданности Григорий Адамович.

– Ну не мне же туда лететь. Или ты думал, что такими делами будет заниматься Волына? – ехидно спросила Настя.

– Разумеется, нет, – повысив голос, ответил Коровин, хотя именно так он и думал.

В душе Коровин надеялся, что Волына закроет вопрос традиционными для уголовного мира способами – запугиванием либо подкупом.

– Надеюсь, на сегодня ты исчерпал свою норму дурацких вопросов, – продолжала сестра. – Теперь слушай внимательно. У местной администрации возникла серьезная проблема. Знакомый тебе егерь…

– Да ты что! Я в глаза его не видел, только слыхал об этом убийце, – возмутился Коровин.