Точка кипения

Оглавление

– Но есть еще областной суд, Верховный, наконец. Можно было туда обратиться.

– И над каждым свой начальник, такой же Ремезов. К тому же я много лет провел в лесу, приучился жить по его законам. Ладно, слушай дальше. Я ведь мог Лексеича тихо прибить, но что-то толкало меня, старого дурака, на подвиги. Видно, хотел показать начальству, что его не только бандиты могут убивать, но и простой человек, доведенный до крайности. В общем, запугал я Бобра до полусмерти, и тот растрезвонил по всей области, что я застрелю каждого, кто вздумает охотиться в Междуреченске. Тут они задергались, словно растревоженные звери. Целый полк солдат по мою душу пригнали, проводников с ищейками. Думаешь, они из-за Лексеича так ожесточились? Не-а. Знаешь, какие среди местных тузов есть заядлые охотники. Что же им теперь, с ружьями по соседним областям мотаться? Думаю, если бы я и дальше согласился им сафари устраивать, они бы мне Лексеича простили. Тоже бы дали три года условно. Солдат я, конечно, обдурил, псам “медвежью обманку” сыпанул, от нее самые злые волкодавы бегут, поджав хвосты. Устроил себе, как заяц, несколько лежек, дичь ловлю, ягоды собираю, короче, нормально живу.

– Зимой с ягодами будет сложнее, И следы на снегу остаются.

– А тридцатилетний опыт на что? – азартно возразил Чащин. – В Прибалтике “лесные братья” десять лет укрывались, и не от кого-нибудь, а от войск НКВД. Они ведь тоже не по воздуху летали. Кроме того, при нынешних порядках зимой можно где-нибудь отсидеться, а весной назад… Да нет, я быстро понял, что погорячился, даже надумал сдаваться, а тут узнал об убийстве Егоркина. Хороший был мужик, справедливый, взяток не брал, а заведовал районным отделом учета природных ресурсов. То есть по логике я после Ремезова именно в него должен был стрелять. Тут же пошли слухи, что той ночью видели кого-то на меня похожего. Я вообще-то слабо верующий, но тогда решил, что в меня бес вселился. Есть же лунатики; может, и я по ночам встаю и с ружьем отправляюсь на охоту? В общем, стал я себя на ночь цепью к дереву привязывать. Раз, другой, а на третий узнаю, что Олега убили, и не ночью, а днем, аккурат в то время, когда я заячьи силки проверял. Вот интересно, народ как раз после этого меня зачислил в психи, а я, наоборот, убедился, что я в порядке. И вспомнил, как за несколько дней до смерти Олега заметил в лесу парня. Длинный, худой такой, с винтовкой, но я ее толком не разглядел. Еще подумал, какой отчаюга. Знает, что в лесу нет хозяина, и спокойно браконьерничает, не опасаясь, что его подстрелят вместо начальства. Теперь я догадываюсь, кого увидел. Наверное, он и стрелял в Егоркина и Олега. Ведь обычный человек в лес не сунется, побоится.

– Кто знает, может, Егоркин попал под замес в других разборках, а здесь местная команда злодействует, – сказал Комбат. – Сначала Олега убили, теперь пастуха.

– Пастуха?! – ахнул егерь. – Это те выстрелы, на которые я прибежал и с тобой погорячился?

– Ага, – подтвердил Комбат. – Ты меня прихватил, когда я догонял стрелка. Ну да ладно. Я в Афгане воевал просто с “духами”, теперь поохочусь на лесных духов, кем бы они ни были… Да, Петрович, интересно, кто тебе приносит свежие новости? Сорока на хвосте? И откуда у тебя хлеб?

– Если приживешься здесь – узнаешь, – буркнул егерь.

Глава 16

Новость о том, что пропал Яша, Коровин узнал ближе к обеду, заглянув в магазин. До этого он инспектировал свои ларьки. Летом доходы всегда падают. Жаркая погода расхолаживает продавщиц, они думают о теплом море, скором отпуске, а не о торговле. Поэтому он частенько появлялся у ларьков. Вид хозяина взбадривал их лучше кофеина, увеличивал работоспособность похлеще любого допинга. Григорий Адамович возник, как всегда, внезапно. Он сразу одернул смазливую девчонку. Она болтала с пареньком на роликах, который загородил окошко покупателю. А тот долго ждать не будет, пойдет к другому продавцу, ведь товар в ларьках практически одинаковый. Девочка покраснела, а пацан зыркнул на Коровина воспаленным глазом, но смолчал, может не столько из-за боязни навредить своей подружке, сколько опасаясь мрачных здоровяков, иногда обходивших коровинское хозяйство. В другом ларьке женщина бальзаковского возраста читала любовный роман, но она каким-то непостижимым образом успевала среагировать на каждого потенциального покупателя.

"Глаза у нее, что ли, как у хамелеона, смотрят в разные точки?” – удивился Григорий Адамович и оставил женщину в покое.

В остальных ларьках торговля шла на должном уровне. Коровин остался доволен – могло быть хуже – и отправился к магазину. Девочки встретили его озабоченным вопросом:

– Григорий Адамович, вы Яшу никуда не посылали?

– Нет, – твердо ответил Коровин.

– Тогда плохо дело. Мать его звонила, он дома не ночевал и на работу не показывается.

– Ну зачем сразу в панику? Яша у нас парень молодой, видный; наверное, познакомился с какой-нибудь темпераментной красоткой, до сих пор оторваться не может, – утешал сотрудниц Коровин, сам слабо веря в то, что говорил.

Яша очень дорожил своим местом. Он загремел в армию сразу после школы и не имел никакой специальности. Ему было бы трудно устроиться на любую работу, не говоря уже о такой высокооплачиваемой, как охранник в магазине.

– В любом случае надо позвонить Яшиной маме, сообщить, что вы его никуда не посылали, – сказала одна из продавщиц.

Коровин пропустил ее слова мимо ушей. Не хватало ему по каждому пустяку обзванивать родителей своих работников. Пусть девчонки садятся за аппарат, все равно они большую часть времени дурью маются. И что изменит звонок? Если с Яшей что-то случилось – звони не звони…