Только свои

Оглавление

Глава 13

На ужин мы спустились только в половине девятого, когда все остальные были уже внизу. Гулсум помогла матери, в отличие от Рахимы, которая еще целый час приводила себя в порядок, жалуясь, что не может появиться перед людьми в таком заплаканном виде. Затем все-таки переоделась, намазалась, причесалась и спустилась вместе со мной. На нас смотрели шесть пар глаз. Я заметил укоризненный взгляд матери, но промолчал. Чем меньше они будут общаться с моей женой, тем лучше будет для всех нас.

С правой стороны стола сидели Салим Мухтаров с женой и Гулсум с мужем. Напротив них расположились мои родители. Места рядом с ними были оставлены для нас. Отец повернулся и, взглянув на нас, лишь покачал головой. Я на всю жизнь запомнил этот его взгляд. В нем было некоторое презрение и жалость ко мне, так и не сумевшему создать нормальную семью.

Мы сели рядом с моими родителями. Не могу сказать, что сервировка здесь была более изысканная, чем в доме моего отца в Лондоне. Но в самой окружающей обстановке было что-то новое, какой-то внутренний шарм. Постоянно слышался шум ветра, за окнами шел сильный снег. А мы словно были отрезаны от всего мира. И в теплой, просторной столовой собрались отметить Рождество. Впервые в таком необычном составе. По-моему, даже Рахима осознала необычность момента.

Вино было, как всегда, отменным, в основном привезенным из Лондона. Мы сидели за столом и слушали Тудора, который рассказывал веселую историю о двух своих друзьях, попытавшихся наладить бизнес в Аргентине во время государственного дефолта. Тогда там за несколько дней сменилось четыре или пять президентов. Я подумал, что в России все было иначе. Ельцину тогда удалось усидеть на месте, хотя после дефолта гнев людей мог быть обращен только на него. Но он ловко перевел гнев людей на правительство, поменяв за полтора года пять или шесть премьеров. В девяносто девятом году у нас в гостях был один известный английский экономист, который признался, что в момент дефолта был абсолютно убежден, что наступил крах российской экономики. «Ни одно государство, ни один режим не смогли бы выстоять после такого!» – восклицал англичанин. И мне тоже казалось, что всеобщий развал и жуткая инфляция гарантированы на многие годы. И вдруг произошло чудо. Правительство Примакова сделало, казалось бы, невозможное, сумев за несколько месяцев стабилизировать ситуацию и наладить экономику. Никто не понимал, как это произошло, но они это сделали.

В мае Примакова убрали, потом быстро убрали следующего премьера, назначили еще одного. Наконец Ельцин ушел. Я все время думал о Примакове. Ведь его тогда просто «кинули». А он, по существу, спас страну, сумел остановить ее в нескольких сантиметрах от падения в пропасть. А его просто выгнали из правительства, даже не поблагодарив, и потом провели безнравственную кампанию по его дискредитации. Вот она, благодарность «монархов»! Пока Тудор говорил о похождениях своих друзей в Аргентине, я смотрел на Гулсум. Было заметно, что она расстроена, но сестра держалась молодцом, стараясь не показывать своего состояния. Елена, как всегда, была вызывающе обворожительна и сексуальна. Мухтаров плоско шутил. Моя мама сидела молча, не реагируя на шутки. Кажется, ее просто достало поведение Рахимы. А моя жена, напротив, была внешне весела и беззаботна, словно не было скандала, устроенного этой истеричкой всего полтора часа назад. Она даже смеялась над шутками Тудора.

В этот роковой для нашей семьи вечер мы сидели за столом, не подозревая, что уже очень скоро все наше благодушие останется в прошлом и тень трагедии этого ужина ляжет на всю оставшуюся нам жизнь.

Мать принесла очередное блюдо, когда мы почувствовали, что нужно сделать перерыв. Мужчины поднялись и прошли в кабинет, чтобы попробовать тот самый коллекционный коньяк, а женщины остались за столом. Я с некоторой опаской оставил Рахиму рядом с моей матерью и сестрой, полагая, что у нее хватит ума откровенно им не хамить.

Через некоторое время к нам в кабинет вошла Лена, как всегда двигаясь грациозно, словно кошка. Войдя, она лениво спросила:

– Вы будете сидеть здесь или все-таки вернетесь к нам? Женщинам бывает скучно без мужчин.

– Как вы прекрасно говорите! – восхитился Тудор. – Господин Мухтаров, у вас очень умная супруга.

– Я знаю, – кивнул этот надутый индюк.

– Пойдемте, – позвала нас Лена. – Что-то стало совсем скучно. А хорошей музыки у вас нет?

– Есть, – кивнул отец. – В гостиной есть DVD-проигрыватель и несколько хороших дисков.

– Нужно было сказать об этом раньше, – вошла в кабинет Гулсум, – но я тоже DVD не заметила.

– Он стоит на комоде, – пояснил отец. – Когда я первый раз был здесь, мне все показали.

– Тудор, ты много пьешь, – заметила Гулсум и, подойдя к мужу, взяла у него бокал с коньяком.

– Сегодня ночью мне не надо садиться за руль, – улыбнулся Тудор. – В такую погоду мы все равно никуда не уедем, даже на «Хаммере».

– Вот, все перебрались в кабинет, – вошла к нам Рахима, – это нечестно. Или вы хотите сидеть только здесь?

– Нет, – отозвался отец, – мы еще должны вернуться и попробовать блюда, которые приготовила Машпура. Рождественский ужин не бывает таким коротким.

– Ильгар, – обратилась ко мне Рахима, – может, мне тоже попробовать коньяк? Я его никогда не пила. – Она провела пальцем по ободку пустого бокала.

Я заметил, что в присутствии Тудора она становилась более раскованной, словно хотела ему понравиться. А в присутствии Елены – более наглой, будто могла превзойти ее в искусстве обольщения.