Только свои

Оглавление

Глава 19

Мне показалось, что земля уходит из-под ног. Значит, я был прав. Убийца находился среди нас. Более того, преступник или преступница воспользовались случаем и положили пузырек с остатками яда в мой пиджак. Словно в насмешку. Я искал убийцу, а, оказывается, орудие преступления находилось в моем кармане. И как я не догадался обыскать свой пиджак? Мне и в голову такое не могло прийти. Ловко же убийца использовал мое горе. Неужели этот дурак полицейский считает, что я такой чудовищный негодяй? Сначала отравил собственного отца, спрятал яд в кармане своего пиджака, которым накрыл мертвое тело, а затем предложил провести обыск всех присутствующих, точно зная, что у меня ничего не найдут?

Кроме того, я был последним, кто разговаривал с Еленой Сушко. И единственным человеком, оставшимся на первом этаже. Труп женщины нашли у подножия лестницы. Где лежал пистолет, не так важно. Я мог его бросить куда угодно. Похоже, этот офицер был прав, подозревая меня в первую очередь.

– Я готов представить вам отпечатки моих пальцев, – ответил я. – Но учтите, что у меня дипломатический паспорт и я должен вернуться в Швейцарию.

– Никто вас пока не обвиняет, – заметил Уолберг. – Но мы обязаны все проверить.

Он отошел от меня, а я стоял и соображал, что мне делать. За последние два дня на меня свалилось столько всякой информации, что мне было трудно ее переварить. Значит, отец хотел любым способом сохранить эти акции у себя. Убрав Салима Мухтарова, можно было отсрочить выплату долга по ним. Ведь наследники, если я не ошибаюсь, вступают во владение наследством не сразу, а только через шесть месяцев. Таким образом отец получил бы нужную ему отсрочку, сохранив акции. А через полгода он стал бы очень богатым человеком. Я подозвал Абдулмамеда.

– В последние дни отец не вызывал к себе каких-нибудь юристов или адвокатов?

– Вызывал, – удивленно ответил дипломат. – Ему нужны были хорошие специалисты для работы с его компанией, зарегистрированной в Лондоне. Он хотел перевести на имя компании какие-то акции, но я не знаю подробностей.

– А кто знает?

– Ваш зять. Он искал ему этих юристов.

Я повернулся, чтобы найти Тудора. Мне хотелось уточнить у него, что именно интересовало моего отца. В этот момент я увидел Мухтарова. Он спускался по лестнице. Из-за этого человека погиб мой отец. Если отец хотел убрать Мухтарова, чтобы получить десять миллионов, то почему Мухтаров не мог сделать этого? Салим Мухтаров умеет считать деньги. Но сейчас я все узнаю.

– Я хочу задать вам один вопрос, – обратился я к этому мерзавцу.

– Мне? – удивился он, но позволил отвести себя в сторону.

– Вы знаете про акции Северогорского комбината, которые находились в доверительном управлении у моего отца?

– Конечно, знаю, – насторожился Салим. Когда дело касалось денег, он начинал подозрительно оглядываться по сторонам и говорить очень тихо, словно боялся, что его услышат. Для него деньги – самый главный бог на земле. Вот какой мерзавец.

– Вы помогли моему отцу купить эти акции?

– Помог, – кивнул он, – и ваш отец остался мне должен семьсот тысяч долларов. Вернее, не мне, а моей супруге. Я перевел имущество компании на ее имя. Сделал ей такой свадебный подарок.

– Она сама вас просила об этом?

– Да. Лена знала о нашей компании. Ей рассказал о ней ваш отец. Джапар знал ее еще до меня…

Я начинал понимать, что именно произошло. Отец был знаком с Леной и познакомил ее со своим богатым другом. А когда очаровательная дама сумела заставить бизнесмена жениться на себе, посоветовал ей перевести эту компанию на себя в качестве свадебного подарка. Мой отец был очень предприимчивым и умным человеком. К сожалению, послы вынуждены заниматься бизнесом, чтобы выжить. Иначе им пришлось бы жить на две или три тысячи долларов.

Он решил, что так будет лучше. И все правильно просчитал. Если вдруг случайно погибнет Салим Мухтаров, никто и не вспомнит про возврат долга. Лена могла бы подождать, а через несколько месяцев после аукциона акции Северогорского комбината выросли бы в цене. Отец вошел бы в совет директоров, сумев получить десять процентов акций. Он все рассчитал правильно. Но кто-то вмешался. Кто-то решил, что такой сценарий нельзя допустить. И этот неизвестный убийца убрал моего отца, а потом убил Лену. И этим человеком мог быть только Салим Мухтаров. Никто другой никогда не получил бы этих денег. В случае смерти жены Мухтаров получал все ее акции. Вернее, все акции моего отца, которые автоматически передавались Елене Сушко в счет погашения долга. А затем по наследству переходили к Мухтарову. Убийца – он. Теперь у меня в этом не было никаких сомнений. Только Мухтаров пошел на преступление не из-за ревности. Какая ревность может быть у этого мешка денег, интересующегося только своим бизнесом, у этого разлагающегося от венерических болезней негодяя и рогоносца, жена которого изменяла ему в соседней спальне?!

Нет, он убил не из ревности. Любовь, ненависть, ревность – все эти эмоции не для него. Мухтаров – тупое животное. Его интересуют только деньги и еще раз деньги, помноженные на деньги. Все. Больше у него нет никаких интересов в жизни. Я испугался, что сейчас же задушу его своими руками. И он сообщил приехавшим офицерам про обыск, чтобы подозрение пало на меня. Специально рассказал об этом, чтобы проверили мой пиджак.

Я быстро отошел от него, понимая, что могу сорваться. И снова подозвал к себе Абдулмамеда.

– Вы сможете завтра найти мне этих юристов?

– Конечно. Но лучше поговорите с Тудором.

– Хорошо. – Я прошелся по комнатам, пытаясь его найти. Затем поднялся на третий этаж. Мне пока никто не мешал, хотя я чувствовал, что Уолберг следит за мной. В спальню Гулсум и Тудора дверь была открыта, и я увидел, что моя сестра упаковывает вещи.