Только свои

Оглавление

– Нас еще могут задержать! – в сердцах воскликнул Мухтаров. – Хорошо, если на несколько часов. Рядом с покойным было только трое мужчин. Его сын, его зять и я. Конечно, в первую очередь станут подозревать именно меня. К тому же у меня и раньше были некоторые проблемы с правосудием. Правда, не английским, а еще советским…

– Надеюсь, вы не грабили поезда дальнего следования? – уточнил ироничный Тудор.

– Нет. У меня были проблемы с налогами, – мгновенно соврал Мухтаров.

Все знали, что никаких таких проблем в бывшем СССР не могло существовать. Хотя бы потому, что все налоги автоматически вычислялись при выплате зарплаты и гонораров. А бизнесом заниматься тогда не мог никто. Но никому не хотелось уличать Салима в его маленьком вранье.

– И между прочим, в отличие от вас всех, мне моя виза дается с огромным трудом, – заявил Салим. – Ильгар дипломат, а вы, Тудор, вообще иностранный гражданин и не знаете, что творится в посольствах Великобритании в странах СНГ. И не только Великобритании, но и в посольствах стран Шенгенской зоны и в американском посольстве. Как только западные дипломаты попадают к нам, они очень быстро перенимают все наши худшие черты. Мгновенно привыкают к подаркам и взяткам. Можно купить любую визу за определенную плату, но получить ее в законном порядке почти невозможно. Приходится каждый раз платить деньги. Я не жалуюсь, просто говорю, что вам гораздо легче, чем мне. И я буду главным подозреваемым, которого показательно посадят, а потом отпустят под огромный денежный залог.

– Это ваши личные проблемы, – снова подала голос Рахима.

По-моему, она была бы только рада, если бы Мухтарова и его жену вообще перестали пускать в Европу.

– Да. Но если меня посадят, это будут наши общие проблемы. Никто не поверит, что я мог незаметно бросить яд на глазах у всех остальных.

– Нечего нас связывать с вами, – заявила Рахима.

– Мы не связываем, – вступилась за мужа Лена. Ей показалось обидным, что он должен оправдываться. – Чего ты сидишь и заранее себя в тюрьму сажаешь? Ты его убивал? Мы ведь знаем, что нет. Наоборот, ты ему всегда помогал. И деньгами, и советами. Вот так и расскажешь. А насчет бизнеса не волнуйся. Нужно было все на меня перевести, а не только вашу дурацкую компанию с дешевыми акциями. Если бы ты меня послушался, то сейчас сидел бы спокойно. У тебя никто не смог бы ничего отнять или конфисковать. Все имущество должно быть записано на меня.

– До этого еще дело не дошло, – улыбнулся Мухтаров. – Ты и так у нас очень богатая. С акциями ты тоже не пропадешь, даже если долги будет выплачивать Ильгар или Тудор.

– Какие акции? – спросила Гулсум.

– Это часть долга твоего отца, – пояснил Тудор. – Он должен был заплатить за акции, находящиеся у него в доверительном пользовании, большую сумму денег. Заплатить господину Мухтарову.

– Как вам не стыдно! – вспылила Гулсум. – Его труп еще не остыл, а вы уже предъявляете претензии. Пытаетесь выбить из его вдовы последнее. О какой сумме идет речь?

– Шестьсот пятьдесят тысяч долларов, – пояснил Тудор. – Сейчас почти семьсот. Один евро стоит уже сорок.

– Вы с ума сошли? – испугалась Гулсум. – Неужели отец должен был вам такие деньги?

– Он никому и ничего не должен, – улыбнулся Тудор. – Ни одного доллара. Это его компания, акции для которой покупал наш гость. Если вовремя не вернуть деньги, акции могут быть возвращены господину Мухтарову, и всё. Ничего платить не нужно, – снова подтвердил он, – ни одного доллара.

– Слава богу, – с чувством произнесла Гулсум. – Тогда все не так страшно. Я уже думала, что вы хотите повесить на мою маму долг в семьсот тысяч долларов.

– Как плохо вы к нам относитесь, – улыбнулся Мухтаров. – Между прочим, Джапар составлял завещание? На кого записано его имущество?

Гулсум посмотрела на меня. Я пожал плечами. Вряд ли отец стал бы думать о таких вещах. По восточным меркам, он был еще очень молодым человеком. Значит, все его документы будут оформляться в течение многих месяцев.

– Обычное советское отношение к документам, – разочарованно произнес Тудор. – Вы не пишете завещаний, не знаете, что такое страховой договор, не заключаете брачных контрактов, не оформляете все положенные бумаги в срок.

– Он не мог предположить, что ему нужно писать завещание, – возразила Гулсум. – И никто не думал.

– Вот видите, – сказал Мухтаров, – вы и сейчас ведете себя не очень умно. Нужно обсудить, что и как мы будем говорить по поводу случившегося, чтобы всем было хорошо. Мертвые не должны тянуть живых.

– Не смейте! – крикнула Гулсум. – Не смейте так говорить! – Она поднялась и выбежала в кабинет.

– Извините, – произнес Салим в наступившей тишине. – Я не хотел ее обидеть.

– Она в таком состоянии, что с ней сейчас лучше не спорить, – заметил Тудор.

Мухтаров повернулся и посмотрел в сторону камина. Затем не очень уверенно спросил у своей жены:

– Может, нам подняться наверх, как ты считаешь?

– Давно пора, – поднялась Лена. – А то ты сидишь здесь и покорно слушаешь, как тебя оскорбляют.

Она повернулась и пошла к лестнице. Мухтаров поднялся, развел руками, словно попросив у всех прощения, и отправился следом за ней.

– Вот гад! – проговорила Рахима, когда они уже поднялись на второй этаж. Но сделала это достаточно громко, чтобы ее услышали наши гости. Может, они и услышали. – Такой человек всегда и везде думает о своем кармане, – с возмущением продолжила она. – Вы видели, как он ел? Даже в такой момент сидел и ел не переставая. Это он положил яд в бокал, я в этом абсолютно уверена.