Объяснение без слов

Оглавление

— Легче? — переспрашиваю я.

— Да. — Виктор улыбается. — Мириться с тем, что моя любимая одноклассница предпочитает мне другого.

— Я — твоя любимая одноклассница? — спрашиваю я, немного застенчиво косясь на него.

— Конечно. Разве ты об этом не знала? — спрашивает Виктор веселым голосом, от которого тяжесть у меня в душе заметно легчает.

Качаю головой.

— Ты никогда мне в этом не сознавался.

— Серьезно? — Виктор с шутливым отчаянием шлепает себя по колену. — Вот дурак!.. Если бы мне вовремя хватило смелости, тогда, может быть, ты влюбилась бы в меня и никакого Уилфреда знать бы не знала.

— Может, — со вздохом отвечаю я, доверчиво кладя голову на его крепкое плечо.

Воцаряется непродолжительное молчание. В какую-то минуту мне становится настолько спокойно, что я всерьез задумываюсь о том, как было бы замечательно, если бы мы все это время жили с Виктором. Я пребывала бы по соседству с мамой, завела бы специальное расписание, по которому вместо неизменно занятого делами Виктора давала бы его бабушке лекарства и, наверное, уже звалась бы миссис Лойд, может, даже наплевала бы на аспирантуру и воспитывала крошечного мальчика. Или девочку…

В какую-то минуту картинки, мелькающие перед глазами, кажутся мне настолько притягательными, что я, к своему великому удивлению, задаюсь вопросом: а не воспользоваться ли случаем и не позволить ли Уилфреду спокойно строить новую жизнь с Селеной?

В груди поднимается буря протеста. Замираю, желая определить, что это — ревность и недовольство капризной девчонки или уверенность в том, что мое место либо рядом с Уилом, либо вообще ни с кем? При воспоминании о нем душа наполняется глубоким чувством, а в памяти вдруг всплывают слова, которые я на днях старательно пыталась, но так и не смогла воскресить. Замираю, предельно сосредоточиваюсь и вдруг слышу голос Уилфреда: «Может, через какое-то время…». Когда мы прощались, он произнес именно эти слова! — восклицаю про себя, ужасно волнуясь. Добавил что-то еще. Но что? И что имел в виду? Нет, наша история не окончена. И мне просто нельзя сидеть сложа руки.

Поднимаю голову с Викторова плеча и смотрю на него с мольбой и надеждой.

— Значит, ты согласен мне помочь?

Он моргает, будто тоже возвращаясь в реальность из каких-то мечтаний, и немного грустно улыбается.

— Конечно. — Его лицо делается встревоженным. — А ты уверена, что… если вдруг поймешь…

Часто киваю.

— Уверена. То есть… — усмехаюсь, — как я отреагирую и долго ли буду мучиться, если правда выясню, что?.. — Произносить вслух имя Селены у меня нет ни малейшего желания. — Этого я, разумеется, не знаю. Вернее, догадываюсь, что страдать буду сильно, — добавляю торопливо и сдавленным голосом. — Но сейчас это не столь важно. — Упрямо приподнимаю подбородок. — Я чувствую, понимаешь, чувствую, что обязана что-то предпринять.

Виктор берет мою руку и сжимает ее.

— Тогда решено. Если надо, я даже готов сыграть роль твоего нового ухажера, — говорит он, забавно кривя губы.

Эта мысль приходится мне очень по вкусу. Вскидываю руки и сжимаю их в кулаки.

— Точно! — На миг задумываюсь, прикусывая губу. — Только давай… гм… не будем увлекаться?..

Виктор смеется.

— Боишься, что воспылаешь ко мне чувствами, а Уилфред снова возгорится к тебе страстью, и ты не сможешь решить, кого из нас двоих выбрать?

Шлепаю его по ноге.

— Прекрати! Я же серьезно.

Виктор смотрит на меня с озорной улыбкой.

— Я тоже серьезно.

— Не хочу, чтобы он подумал, будто я настолько ветреная, — объясняю я. — Не успела получить свободу, уже сошлась с другим. Давай вести себя так, будто у нас все только начинается, точнее — будто мы еще не решили, будем ли вместе… — Чувствую, что мои речи звучат смешно, но мне плевать. — Будто присматриваемся друг к другу…

Виктор криво улыбается.

— Дорогая моя, мы несколько лет учились в одном классе. Уилфреду об этом известно. Лично я к тебе присмотрелся еще в тот день, когда Роберт с Дженкинсоном подпилили ножки директорского стула и всю школу собрали в актовом зале, чтобы выяснить, кто сыграл с ним злую шутку.

Сдвигаю брови, с трудом вспоминая тот далекий, слабо запомнившийся мне день, и удивленно смотрю на Виктора.

— На тебе тогда была кофточка бледно-канареечного цвета, волосы ты обычно утягивала в хвостик и носила золотые сережки с крошечными шариками, — с нотками особой мечтательной нежности произносит Виктор.

Медленно киваю, пораженная тем, в каких подробностях он помнит ту девочку, которой я была много-много лет назад.

— Все правильно…

— В тот день у меня была тренировка и я немного опоздал на собрание, поэтому прибежал в зал чуть ли не последним и сел на первое попавшееся место. Оказалось — рядом с тобой, — продолжает он.

Его взгляд грустно-торжественный и, кажется, устремлен в прошлое, в тот самый день, когда мы сидели локоть к локтю. Для меня этот день ничего не значил.

— Ты не обращала на меня ни малейшего внимания, а я осторожно рассматривал тебя и вдруг понял, что моя соседка и одноклассница — самое прелестное, что есть на свете. — Виктор улыбается. — Так что, извини, притвориться, что я к тебе присматриваюсь, у меня не получится, — добавляет он совсем другим, шутливо-беспечным тоном.

Мне опять стыдно, душу терзают сомнения. Задумала восстановить свое счастье, не особенно заботясь о том, что при этом заставлю страдать ни в чем не повинного парня. Впрочем, до сегодняшнего дня я и предположить не могла, что до такой степени ему небезразлична. Принимаю новое решение и смотрю на Виктора серьезным долгим взглядом.