Объяснение без слов

Оглавление

— Ты исключительный человек. Не хочу тебя мучить. Забудь обо всем, что я тут болтала. И спасибо за желание помочь.

Последние слова договариваю таким тоном, будто продолжать беседу нет смысла. Но Виктора подобный расклад явно не устраивает. Он хмурится и выглядит обиженным. Ничего не понимаю…

— Ты что, отказываешься от своей затеи?

— Да, — твердо отвечаю я.

— Из жалости ко мне? — немного громче спрашивает Виктор.

— Гм… не то чтобы из жалости. Просто вдруг осознала, что веду себя, как избалованный ребенок, которого волнуют только его личные беды и радости.

Виктор усмехается.

— Это я повел себя, точно ребенок!

Озадаченно повожу бровью.

— Согласился помочь и затянул грустную песню о чувствах! — объясняет Виктор. — Как будто, чтобы специально разжалобить! Орел, что и говорить!

Протягиваю к нему руку, собираясь уверить его в том, что я сама сделала соответствующие выводы, но Виктор опережает меня:

— Я буду даже рад помочь тебе, просто как другу, — гипнотизируя меня взглядом, произносит он.

— Но ведь… это причинит тебе боль…

Виктор уверенно качает головой.

— Ничуть.

— Серьезно?

— Я буду с самого начала знать, что это игра, — объясняет он. — Если бы ты водила меня за нос, из корыстных побуждений дарила бы надежду… тогда, конечно…

В порыве благодарности обнимаю его.

— Спасибо тебе!

— Пустяки, — весело и просто отвечает Виктор.

8

Погода стоит как по заказу: небо чистое и головокружительно синее, предзакатное солнце ласкает теплом. Однако мое настроение никак не соответствует природной благодати. Я вся напряжена, и кажется, еще немного — и сбегу отсюда.

— Начнем с самого простого, — говорит Виктор спокойным звучным голосом, — и с самого важного. Познакомься с лошадью, погладь ее по бокам, поговори с ней. Это тебе не железная коробка на колесах, а живое существо с почти человеческой душой.

Удивительно, но, когда я беру из мешка пучок травы, подаю его лошади и она, внимательно взглянув на меня мудрыми глазами, осторожно берет угощение теплыми бархатными губами, у меня в груди зарождается новое неизведанное чувство. Присматриваюсь к волшебному созданию пристальнее и, еще толком не зная его, начинаю понимать Уилфреда, Виктора и даже Селену…

Весь вид молоденькой чалой кобылы говорит о воле, о возможности оторваться от благ сумасшедшего цивилизованного мира и соединиться с природой. Поеживаюсь, ловя себя на том, что меня на минуту покинул страх увидеть Уилфреда и Селену.

Виктор негромко смеется. Вздрагиваю и заглядываю ему в глаза, пытаясь определить, знает ли он, о чем мои мысли. Его взгляд по-особому весел.

— Нравится? — спрашивает он, проводя рукой по волнам лошадиной гривы.

— Очень, — признаюсь я, и мои губы сами собой растягиваются в улыбке. — Странно, что никогда прежде меня не посещала мысль приехать сюда. А ведь… — спотыкаюсь, — Уилфред не раз звал меня с собой.

— Рад, что она сумела тебя очаровать, — говорит Виктор, будто не услышав моих последних слов. — Что ж, давай попробуем посидеть в седле?

Меня охватывает радостная дрожь. Представляю себя скачущей верхом, и кажется, что мне по плечу любая проблема. Виктор только собирается сказать что-то еще, но его голос заглушает заливистый лай.

— Черт! Опять этот пес. Столько шуму от него!.. — Он смотрит на меня странным напряженным взглядом, берет меня за руку и сжимает ее. Неужели не помнит, что я не боюсь собак? — думаю я, поворачивая голову.

Пес, серо-тигровый бульмастиф, мчит рядом с всадниками, непрерывно лая.

— Ишь ты, какой грозный, — тихо говорю я, улыбаясь. Виктор сильнее сжимает мою руку. Недоуменно смотрю на него и замечаю в его взгляде не то сострадание, не то предупреждение. Объятая неприятным предчувствием, снова поворачиваю голову и смотрю на наездников. Краски у меня перед глазами чуть блекнут, и идет кругом голова. Вцепляюсь в руку Виктора мертвой хваткой.

— Спокойно, — шепчет он, с невозмутимым видом отворачиваясь к кобыле. — Не показывай, что тебе больно.

— Да… — едва слышно отзываюсь я.

Наездники, приближаясь к нам, сбрасывают скорость. Их двое, мужчина и женщина. Мужчина — мой Уил. Или уже не мой? Он — на мускулистом вороном коне с блестящей, точно атлас, шерстью и вьющейся рыжевато-черной гривой. Женщина — Селена. Она — на горделивой буланой кобыле.

— Выше нос, — не оглядываясь на меня, шепчет Виктор.

Спохватываюсь и стараюсь казаться если не бодрой, то хотя бы спокойной.

Наездники останавливаются футах в десяти от нас. Тормозит и бульмастиф, не прекращая лаять.

— Буль! — громко, звонко и строго кричит Селена. Ее властно-звучный голос раскатывается по всему ипподрому. Собираясь с духом, окидываю ее беглым взглядом. В глаза бросаются гордая посадка головы, короткие черные волосы и капризно сложенные губы.

Остального я не успеваю рассмотреть, ибо тут же перевожу взгляд на Красавца. Я в таком состоянии, что не могу и предположить, чего от себя ожидать. Знаю, что надо вынести это испытание достойно, но в ужасе сознаю, что не уверена, по зубам ли мне оно.

Меня спасает умница Виктор.

— По-моему, ты ей тоже понравилась, — как ни в чем не бывало говорит он.

Вспоминаю про свою новую гривастую знакомую, про то, что мы приехали сюда вместе с Виктором, и про то, что я еще не сидела в седле. Медленно поворачиваю голову и смотрю на лошадь. Виктор незаметно для Уилфреда и Селены подмигивает мне и утешительно кивает. Я немного успокаиваюсь.