Мертвый среди живых

Оглавление

Воорт понимает, что единственная причина этого звонка — напомнить, что он на поводке; как будто такое забудешь. И смотрит на браслет с вольфрамовым замочком. Ошибиться в назначении этого невинного украшения невозможно.

— Бруклин, — говорит Воорт, — место рождения каждого десятого американца. — И давит кнопку «отбой».

— Верни этим засранцам то, что они дают тебе, — говорит Мики, когда они проезжают усаженную деревьями границу Бруклинского ботанического сада. Они добрались до Истерн-парквей.

— Это здание.

Мики вырубает мигалку, и они въезжают на пустую стоянку. Воорт вспоминает, как работал здесь каждый год в День Карибов во время парада, помнит карибские оркестры из ударных, спускающиеся по широкой улице, танцовщиц в нарядах из перьев, лотки, где продавали ощипанных цыплят и ямайское пиво, пряного тунца и кокосовое мороженое.

Мимо проезжает патрульная машина, и находящиеся в ней люди в форме приветливо кивают. Соратники. Если бы не чувство Воорта, что их послали следить за ним. Он отгоняет этот бред, когда машина исчезает из виду.

«Сосредоточься на окружающем». Ботанический сад с одной стороны, а на другой стороне улицы жилые дома. Длиннющий ряд унылых, блеклых кирпичных зданий — столь же уникальных и индивидуальных, как советские «хрущобы».

Воорт был в этом квартале ребенком, когда в одно из воскресений семья отправилась посмотреть соседние места, представлявшие исторический интерес для нее. Пляж Куинса, где контрабандисты Воорта выгрузили мушкеты для Континентальной армии. Церковь в Трайбеке, где Воорт сунул серебряные монеты в карман британского сержанта в обмен на сведения о движении вражеского войска в сторону Бронкса.

Воорт видит себя в этом квартале на закате воскресного дня — он держит отца за руку и представляет в картинах все, что рассказывает Билл Воорт:

— Революция началась в Истерн-парквей и почти там же закончилась. Это самая большая возвышенность в городе. Вашингтон собрал свою армию в Бруклине, а британцы пошли в атаку через лес. Колонисты бежали.

— И Воорты тоже бежали?

— Как разведчики, мы не были впереди, ха-ха-ха! Повинуясь приказу.

Воорты всегда говорили «мы», когда речь шла об истории. «Мы разбили испанцев в 1898-м». «Мы помогли разгромить коррупционеров из Тамани-Холла».

— Британцы были мастерами военного дела, а мы новичками. Они гнали нас до гавани, а потом что-то расслабились. Когда солнце село, они решили подождать до утра и покончить с американцами. Но той же ночью армия Вашингтона спаслась, переплыв на Манхэттен. Догадываешься, кто нашел лодки?

— Воорты, — произнес мальчик, чувствуя, как всегда, гордость за предков.

— И какой из этого следует урок?

— Никогда не сдавайся, даже если проигрываешь?

— Так будет много-много раз, когда ты станешь взрослым. Но чувство проигрыша и сам проигрыш — это совершенно разные вещи.

— Тогда как узнать, что ты проиграл?

— Может, никогда и не узнаешь, — улыбнулся отец.

Теперь нет леса и нет никакой мемориальной доски в знак того, что здесь проходила армия Вашингтона. Воорт с Мики пересекают городской ландшафт, заполненный грузовиками, из которых льется машинное масло, грохочущими автомобилями и припозднившимися пешеходами, в основном пожилыми женщинами, которые тащат тележки в сторону магазинов или обратно.

Молодой привратник-испанец в вестибюле — «Маурисио», — написано на плашке — смотрит на полицейские значки и говорит:

— Асбестовая команда работает в подвале. Но там очень пыльно. Надо бы надеть маски.

— А лишних нет?

— Меня и мертвым отсюда не уберешь. Может, купите в скобяном магазине, пара кварталов отсюда?

«Нет времени», — думает Воорт и просит Маурисио не волновать бригаду известием о приходе полиции. Стена лестничной клетки дрожит от визга механических пил и криков людей, передающих друг другу команды в подвале. Когда Воорт распахивает вихляющую дверь, шум усиливается, пыль такая густая, что они с Мики прикрывают носы и рты платками.

«Было бы здорово, если бы мы разобрались прямо сейчас».

— Надеюсь, у этих ребят хорошее медицинское страхование, — говорит Мики, — а не какая-то дерьмовая Организация медицинского обеспечения.

В подвале бригада убирает водопроводные трубы из котельной: шестеро мужчин и женщин в касках, защитных очках и тканевых масках. На таких работах заняты, вероятно, новые иммигранты или исключенные из школы. В общем, люди без образования и не имеющие на руках новорожденных детей. Плюс пара бывших заключенных.

— Мы ищем Уильяма Нимса, — стараясь перекричать шум, обращается Воорт к прорабу, маленькому, нелюдимому на вид азиату неопределенного возраста, который искоса смотрит из-под пластикового козырька на жетон Воорта.

Человек разглядывает значок с обратной стороны, словно проверяя, не подделка ли. Полицейские, понимает Воорт, здесь нежеланные гости.

— Кто вам нужен? — спрашивает прораб, но Воорт уверен, что он расслышал вопрос и в первый раз.

— Нимс!

— Здесь Билли? — кричит прораб белому парню, складывающему в угол листы теплоизоляции.

— Что? Говори по-английски, дурень.

Словно неслышный сигнал «Окружить копов» прозвучал в помещении.

— Полисменам нужен Билли!

Шум просто ужасный. Кажется, стены трясутся, везде пыль и кто-то включает радио. Музыка Эминема отлетает от бетонных стен.

— А-а-а, Билли! Я видел его.

— Где?

— Вам лучше надеть маску, — говорит белый парень с восточноевропейским акцентом, но безразличный тон показывает Воорту, что парню вообще-то все равно, свалит Воорта рак легких или нет. Видимо, Нимса здесь нет.