Мертвый среди живых

Оглавление

«И это открывает всякого рода возможности для воровства», — думает мертвый, который теперь призван жить. Два миллиарда долларов дефицита? Сколько же миллионов из них было разворовано?

Уэнделл составляет таблицу. Из первого отчета он выбирает четырнадцать крупных строительных компаний, выигравших тендеры на контракты по сорока трем объектам запланированных работ, включая ремонтные работы в школе Натана Хейла.

Ко времени составления второго отчета сорок три объекта сократилось до семнадцати, хотя работы в школе Натана Хейла все еще считались достаточно важными и оставались в плане.

Еще одно предупреждение:

— Остается пять минут!

Уэнделл завершает перечень строительных работ, приведенный в третьем отчете, и вдруг — большой сюрприз! Четыре подрядчика сохранили за собой все свои объекты за счет того, что управление исключило из плана другие — вроде школы Натана Хейла.

— Библиотека закрывается!

Уэнделл с трудом осознает, что последние читатели встают, надевают плащи и направляются к выходу. У него все время перед глазами лестничная площадка третьего этажа во время перемены. Топот ребят по ступенькам. Шумный смех.

«О, Бен! Мальчик мой, мальчик».

— Сэр, с вами все в порядке? Библиотека закрывается, пора уходить.

Спустя десять минут он сидит на ступенях библиотеки, между каменными львами, глядя то на школьников с портфелями, стремительно вырывающихся из здания, то в перекидной блокнот на названия четырех строительных компаний.

...

Э.Р. Эмпко.

Пи энд Пи констракшн.

Виктор Дзенски констракшн.

Тинкер энд Уэдделл.

«Я перепугал Халла, и тот позвонил юристу, с которым встречался у карусели. Потом юрист, или кто-то другой, связанный с одной из этих компаний, послал ко мне человека, держу пари».

Позвонить в полицию?

Насколько далеко может зайти дело?

Сообщить в газеты?

«У меня нет доказательств».

И кто виноват — одна из компаний или все четыре? Уэнделл, узнав из десятка книг о строительном мошенничестве, смотрит теперь на ситуацию масштабно. «Искусственное завышение цен», как он выяснил, — это когда несколько подрядчиков тайно сговариваются поднять цены на одни работы, занизить на другие, что гарантирует всем участникам большую прибыль. Завышение цен означает наем ненужных работников. Добавьте махинации с бетоном и штукатуркой и взятки людям, которые помогают вам сохранить место у общественной кормушки.

«Теперь я преподал бы своему классу урок по гражданскому праву совсем по-другому».

Уэнделл маниакально вычисляет, стараясь предугадать следующий шаг, а сам тем временем поднимает гири, ест стероиды, пробегает трусцой мили, выписывает книги по инвестициям.

Спустя месяц нового режима книга «Моя жизнь. Личный взгляд» дает Уэнделлу мысль о том, как взяться за поиски людей.

«Я непременно вычислю всю систему.

Я обязательно разрушу ее».

Посетители «Нью-Йорк таймс», которые оказываются там впервые, уходят без впечатлений от этого большого газетного центра. Фасад здания покрыт копотью, вестибюль тесный, а выражение лиц сотрудников, снующих туда и сюда, угрюмое — словно, по их мнению, они заслуживают лучшей участи. А может, на лицах написан испуг, словно газетчики боятся, что у них украдут сенсацию.

Уэнделл ждет в мраморном вестибюле возле поста охраны. Здесь нет ни стульев, ни телефонов. Нет развешанных по стенам под стеклом статей, которые завоевали Пулитцеровскую премию. Нет фонтанчика для питья. Ничего впечатляющего о газете, переместившейся в Нью-Джерси.

Эти люди выглядят более разочарованными, чем учителя в школе Натана Хейла.

— Миссис Гарсия сейчас спустится, — говорит Уэнделлу охранник, вешая трубку.

Спустя несколько минут темноволосая круглолицая женщина в джинсах и репортерской курточке цвета хаки огибает лифты и, скрипя кроссовками «Рибок», большими шагами направляется к Уэнделлу.

— Уильям Уинслоу?

— Это ведь вы делали снимки заседаний Управления образования, верно?

— У вас занятное лицо, — произносит она.

— Пластическая операция после несчастного случая.

— Пытались покончить с собой?

— Собираюсь отомстить, — говорит Уэнделл.

Она просит его расписаться в гостевой книге, и они направляются наверх.

В лифте он повторяет сказанное по телефону. Он издает маленький информационный бюллетень по образованию. Задумана серия статей о бюджетных проблемах Управления образования. Однако у него нет денег, чтобы взять на работу фотографа на весь день, и поэтому он покупает случайные снимки у профессионалов.

— Много платить не могу. Тираж всего четыре тысячи. Совсем не как у «Нью-Йорк таймс».

— Вот мои снимки того собрания.

На портативном столике расписанные по датам листки контактов. Уэнделл всматривается в контрольки снимков через увеличительное стекло. Несмотря на горе и ярость, фотографии неожиданно вызывают у него ностальгию. Он уже забыл то наслаждение, с которым когда как-то печатал их в темной комнате.

Однако краткая радость воспоминаний улетучивается, когда он видит юриста из парка.

— Можно купить копию этого снимка?

— Почему бы и нет?

— Вы подписываете, кто есть кто на снимках?

— Конечно. При публикации фотографии мы всегда устанавливаем личность людей. Имена у меня в компьютере. — Через несколько минут она заявляет: — Он юрист. Зовут его Рэдмонд Кричтон. Работает в «Тюдор, Тюдор энд Люкс» на Парк-авеню, по крайней мере работал три года назад, когда я делала эти снимки.