Насмешница

Оглавление

— Гм… не знаю, — говорю я. Прикидываться равнодушной становится все сложней. — Зачем ты звонишь?

— Уточнить, не изменились ли твои планы, — произносит Терри.

— А твои разве не изменились? — выпаливаю я, не успев задуматься, стоит ли намекать на Мишель.

— Мои — нет.

— Да? А я подумала… как-то неправильно это. Что скажут наши новые половины?

Терри отвечает не сразу. Какое-то время лишь пыхтит в трубку.

— Джимми что, твоя новая половина?

— Он неравнодушен ко мне с самых первых дней знакомства, — кокетливо отвечаю я. — Неужели ты никогда не замечал?

— Может, и ты сходила по нему с ума? С самых первых дней знакомства? — с плохо скрываемой злобой спрашивает Терри. — Не из-за него ли сбежала от меня?

Покатываюсь со смеху.

— Что тут смешного? — требует он.

— Ничего, — говорю я, отмечая, что веду себя не вполне нормально. По-видимому, это последствие долгих мучительных переживаний, ожидания и неудовлетворенности. — Не волнуйся. Я не сходила по нему с ума. Во всяком случае, с самых первых дней, — многозначительно добавляю я.

— А теперь?

— Гм… а теперь это касается только нас с Джимми, — нараспев отвечаю я, находя странное удовольствие в возможности помучить его. — Я же не засыпаю тебя вопросами о… — на языке вертится «шоколадке» или «черном лебеде», но я удерживаюсь от острот, — твоей нынешней личной жизни. У меня больше нет такого права, — добавляю я медленно, чуть ли не по слогам.

— Ладно, хватит о личной жизни! — с раздражением восклицает Терри.

С улыбкой задумываюсь о том, куда подевались его выдержка и высокомерное спокойствие, какое он столь блестяще демонстрировал на суде и после него. Его ко мне чувства — любовь ли это или просто привязанность? — определенно угасли не до конца. Мои, как ни стыдно в этом сознаваться, кажется, тоже.

— Давай поговорим о деле, — резковато произносит Терри. — Праздник послезавтра. Если ты согласна, надо условиться о времени, если нет… На нет и суда нет, — произносит он быстро и бесстрастно, но я, ибо знаю его, как никто другой в целом мире, улавливаю в этом наигранном равнодушии скрытую досаду, может даже нечто большее.

Сейчас бы самое время оставить насмешливость и сжалиться над ним, но меня разбирает неуемное желание продлить пытку. Какое-то время молчу, прикидываясь, что сосредоточенно размышляю. И медленно произношу задумчивым тоном:

— Надо все же решить и насчет половин. Они ведь тоже люди. Может, приедем туда вместе с ними? Просто не будем показывать, что…

— Ты в своем уме?! — перебивает меня Терри.

— Гм… по-моему, да, — говорю я, еле удерживаясь, чтобы не рассмеяться.

— А по-моему, нет! — почти кричит мой бывший муж, и я затыкаю рот, уже сотрясаясь от приступа смеха. — Я не на маскарад тебя приглашаю, а к деду, который, сама знаешь, что для меня значит! Или ты уже забыла? — с иронией спрашивает он.

— Конечно, не забыла, — говорю я, насилу успокаиваясь.

— Просто не горишь желанием оказывать мне услугу, так? — досадливо произносит Терри.

— Тут речь больше не о тебе, — отмечаю я. — А о твоем деде. С ним мы не женились и не разводились. Он замечательный человек. Его я просто уважаю. Поэтому и соглашаюсь на эту аферу.

Терри вздыхает. Почти бесшумно, но я это чувствую.

— Значит, соглашаешься. Без половины?

— Ну… раз ты так хочешь…

— Мне-то все равно, — выпаливает Терри, но я слышу по его голосу, что вовсе ему не все равно, чему, как дура, радуюсь. — Меня волнует дед! Явись ты к нему с этим своим… — он злобно бормочет что-то неразборчивое, — и старик все сразу поймет! В свои семьдесят пять он еще ни капли не выжил из ума!

— Знаю. Не кричи ты так! — прошу я, глядя на свое отражение и слегка морщась.

— Я вроде бы не кричу, — гораздо тише отвечает Терри. — Короче, в субботу, к пяти. Поедем туда вместе?

На мгновение задумываюсь. Да, наверное, будет лучше, если Терри увидит меня нынешнюю не в присутствии деда, а то еще не сможет скрыть, что крайне удивлен моим видом.

— Да, пожалуй.

— Заехать за тобой? — спрашивает он.

Папе об этой нашей затее я еще ничего не рассказывала. И пока не решила, стоит ли дергать его понапрасну. Мои успехи и неудачи он принимает слишком близко к сердцу, а ситуация с Терри мне даже самой совершенно непонятна.

— Я лучше подъеду сама, — говорю после непродолжительного раздумья. — К половине пятого.

Терри тоже отвечает не сразу.

— Буду ждать. — Его голос звучит негромко и кажется исполненным каких-то сложных запутанных чувств.

Два сапога пара, мелькает в моей голове, и губы трогает печальная улыбка.

5

Рейчел и Каролина ведут себя в последнее время как-то странно. Во-первых, после того своего визита больше ни разу у меня не появлялись, телефонные разговоры под разными предлогами стремятся как можно быстрее закончить и даже не думают, как бывало всегда, приглашать меня вместе поужинать или съездить в клуб.

Когда я в лоб спрашиваю у Каролины, в чем дело, она туманными намеками дает понять, что в сотый раз влюбилась. Насколько я понимаю, в какого-то начинающего певца или гитариста. Или певца-гитариста. На общение со мной у нее не хватает времени. Хороша подруга! У меня переворачивается вся жизнь, а она знай себе бегает на бесконечные свидания!

Рейчел, когда я позвонила ей накануне вечером, разговаривала до странного сдержанно. Как будто за что-то на меня дуется или, наоборот, чувствует свою вину. Ей-богу, обижаться друг на друга у нас нет причин. О сюрпризе деду, по ее словам, мне можно не волноваться — они все сделали без моей помощи. Приехать ко мне она отказалась, потому что их уже ждали к ужину родители Тайбора, которые до сих пор живут в Бруклине, на одной улице с дедом Терри. Эх! Я никому не успела показаться преобразившейся. Понятия не имею, понравится ли им всем мой новый вид. Впрочем, не столь это важно. Главное, что самой мне быть коротковолосой блондинкой все больше и больше по вкусу. Радуют и туфли на высоких каблуках, и юбки в обтяжку, и вся моя теперешняя приближенная к красоте жизнь.