Царь Кровь

Оглавление

– Бен, а почему вы с нами не идете?

– Я обещал приходскому совету остаться и помочь.

– Но ведь вы ничего не можете сделать, раз нет еды?

– Создадим охотничьи команды, попытаемся найти еду. Кроме того: может, это и старомодно – но я дал обещание и буду его исполнять, насколько это в человеческих силах.

– Но толпа сюда ворвется и перевернет весь дом в поисках еды.

– Вы правы, они скоро этот дом найдут. Но мы собираемся превратить дом в крепость с вооруженной охраной. Здесь будет один из наших главных продуктовых складов. – Он улыбнулся морщинистой улыбкой старика. – Так что, люди, не волнуйтесь обо мне. Теперь прошу вас пройти в гараж и подобрать себе снаряжение. Транспорта у вас не будет, все придется нести на себе. Да, и еще одно. – Он повернулся и оглядел нас, готовых следовать за ним. – Я думаю, скоро начнутся темные века. Не будет ни газет, ни телевидения, чтобы описать, что случится с человечеством в период величайшего испытания за всю его историю. Я считаю, что очень важно записывать эти события и как мы с ними справимся – или не справимся. Поэтому, если можно, ведите дневники. Если найдете письма, дневники или записи, сделанные кем-то другим, сохраняйте их. Мы должны будем рассказать внукам и правнукам, как мы встретили величайшую угрозу для человеческого рода и как мы выжили. А теперь пойдемте, собирайтесь и уходите из Ферберна – побыстрее.

Когда мы вышли из дому и пошли к гаражу, подъехала машина, которую вел старик Фуллвуд. За ним – грузовик, набитый жителями деревни с винтовками и ружьями.

– Бен! Бен! – Старик неловко вылез из машины. – Боюсь, все обернулось, как мы и думали.

Бен остановился.

– Лагерь?

– Там бунт. Они вломились в продовольственные магазины. Там, конечно, было пусто, и они…

– А где остальные жители?

– Они забаррикадировались в старом армейском лагере. У них тоже есть ребята с ружьями, так что вряд ли толпа будет туда очень уж ломиться.

– Черт! – тихо произнес Бен. – Лучшие планы мышей и людей… Ладно, расставьте людей с оружием вдоль ограды – на случай, если к нам придут.

Старик пошел к грузовику передавать распоряжение Бена, а Бен повернулся к Стивену:

– У нас проблема. Я не поделился с приходским советом моими планами насчет вашего ухода. Видите ли, они могли бы не согласиться, чтобы вы ушли с тем запасами продовольствия, который я смог вам выделить.

– Тогда мы застряли, – сказал Дин.

– Нет. Сегодня будет охрана, но в два часа ночи она сменится. Я чуть задержу смену часовых с той стороны дома, а вы, Стивен, уведете своих людей через лес и за холм.

– Моих людей?

– Ваших людей, Стивен. – Бен улыбнулся. – Или надо называть вас Ноем?

21

Весь день Бен изо всех сил старался держать нас подальше от прочих жителей деревни – он не хотел, чтобы кто-нибудь догадался, что мы покидаем тонущий корабль.

Но мы с Дином и еще несколькими ребятами все же помогли сделать трехметровую изгородь из колючей проволоки. Даст Бог, мы этого уже не увидим, но где-то через день дом Бена будет похож на лагерь военнопленных времен Второй мировой.

Под обжигающим спину солнцем мы с Дином копали ямы для столбов.

– Поглубже копайте, ребята, – сказал нам один седой мужик. До крушения цивилизации он был у нас почтальоном. Теперь с “ремингтоном” за плечом он был похож на техасского ковбоя. – Нам не надо, чтобы эти паразиты и сюда ворвались.

И он начал перечислять горький список преступлений беженцев против деревни. Чуть больше чем за неделю сочувствие жителей к беженцам сменилось ненавистью, как будто это была армия демонов, а не тысячи нормальных законопослушных граждан, выгнанных ядовитым газом из своих домов.

– И это еще не все, – бурчал он. – Когда я пришел домой, там будто крысы побывали: все забрали – одеяла, обувь, еду, питье. Даже электрические лампочки. Куда они там будут их ввинчивать, когда нет ни электричества, ни патронов – Бог весть. А знаете, что они сделали со старой миссис Эдгар? Избили ее до полусмерти. И все за буханку хлеба.

Я сочувственно мычал в паузах. Да, много случилось мерзкого. Вроде того, что было с Кэролайн. Вроде грабежа моего дома. Но я видел, что происходит. Жители не говорили, что кто-то из беженцев совершает преступления. Они говорили, что все беженцы – мерзкие и никчемные ворюги. Это была психологическая подготовка к войне с ними на уничтожение. Как это называется? Мазать всех одной краской? Да, так. Люди из Ферберна начинали смотреть на людей из Лидса – мужчин, женщин, детей, стариков – как на некоторый подвид, который нельзя назвать человеком. И я вполне мог себе представить, что дальше скажет человек с седыми волосами, который последние тридцать лет по шесть дней в неделю разносил письма и посылки.

– И ничего страшного, если мы в них начнем стрелять. Чего ждать? Лучшая защита – нападение.

Я не сомневался, что еще через пару дней обитатели когда-то сонной деревни Ферберн начнут жечь огнеметами и поливать из пулеметов беженцев, спящих под тряпками, которые те успели прихватить во время бегства из Лидса.

Бен был прав. Пора убираться отсюда.

Подошли еще люди, толкая тачки с сырым цементным раствором. Мы вставили столб в яму и завалили его раствором. Тут подошел, прихрамывая, старик Фуллвуд с приемником.

– Через минуту новости, если кто хочет слушать. Хотели все, и все собрались вокруг приемника, будто через несколько секунд, будет сказано такое, чего еще в мире никто не слышал. А я уже слышал несколько сообщений утром, и это было немногим больше того, что мы видели по Си-эн-эн.