Психологическое литературоведение

Оглавление

Судебная экспертиза

Перед правоохранительными органами часто встает задача идентификации автора текста (допустим, содержащего угрозу), однако, как справедливо отмечают исследователи, одним из самых серьезных затруднений является чрезвычайно слабая разработанность четких экспериментальных процедур, позволяющих диагностировать те или иные черты личности преступника (Иванченко, Асмолов, Ениколопов, 1992).

Мы опишем, как применение программы ВААЛ (ПАТ) и учет эмоционально-смысловой доминанты представленных текстов позволили провести анализ и вынести суждения, отвечающие на сформулированные судом вопросы.

В распоряжении суда были печатные тексты одной религиозной общины (более 260 текстов, более 1000 страниц дела). Предстояло выявить, содержатся ли в них признаки: разжигания религиозной розни (подрыв уважения и неприязнь к другим религиям); принуждения к разрушению семьи; посягательства на личность, права и свободы граждан.

Предстояло также выяснить, содержится ли в анализируемых материалах побуждение граждан к отказу от исполнения установленных законом гражданских обязанностей.

Тексты были подвергнуты лингвистическому, психолингвистическому, литературоведческому анализу.

Анализ показал, что в текстах планомерно проводится одна идея: человечеству и каждому отдельному человеку угрожает могущественный враг добра – сатана. Он строит козни, вовлекает людей в грех, ведет человечество к гибели и мучениям; в недалеком будущем настанет день последней битвы – Армагеддон. Человечество постигнет «великая скорбь» – голод, эпидемии, войны, стихийные бедствия; единственное спасение для людей – обращение к Богу, который уничтожит сатану, его приспешников, всех служителей зла, всех не являющихся членами сообщества; после Армагеддона спасшихся ждет счастье, жители Земли будут подчинены справедливому небесному правительству.

В текстах преобладает тематика уничтожения неверных людей волей и силами Бога. Спасутся лишь те, кто присоединится к общине. Они избегнут тяжелых бедствий, мучений и гибели. Это нагнетание страха формирует настрой, зловещие оттенки которого усугублены многократными описаниями человеческих бедствий вообще – бывших, нынешних и будущих.

Сознание воспринимающего должно «оцепенеть» перед фатальным ходом событий. Одновременно этот мотив готовит восприятие к деятельности в режиме катастрофически-военном, осадном, к дисциплинарно-организованному сопротивлению и наступлению.

Эмоционально-смысловую доминанту текстов образует насыщенность лексикой «печального» и «темного» настроя. Автоматический обсчет с помощью экспертной компьютерной психолингвистической программы ВААЛ показал следующее. «Светлая» лексика (Бог, верить, апостол, душа, человечество, вселенная, доверие, истинная ценность, справедливость) составляет в названных текстах до 22 %. «Печальная» и «темная» лексика (насилие, растление, уничтожение, страдать, гонения, умирать, рабство, голод, холод, козни, ложь, клевета) составляет также до 22 %. Тем самым контекст данной печатной продукции можно рассматривать как депрессивный, внушающий представление о мире как античеловечной системе вещей, нагнетающий тревогу, страх, подозрительность и озлобление.

Тексты в целом формируют у аудитории: настроения беспомощно-пассивного ожидания, необходимости спасительных инструкций; а также готовность к нервозно-взвинченному состоянию, поиску в мире и людях врагов, расположенность к агрессивно-озлобленному противостоянию им.

Так, псалом 148:12,13 «Место молодежи в Божьем порядке» начинается как достаточно радостный («веселый») текст (строки 1–6 – нумерация наша. – В.Б.), затем следует «печально-темная» вставка (строки 7–9) и завершается достаточно «светлым» текстом (строки 12–16).

МЕСТО МОЛОДЕЖИ В БОЖЬЕМ ПОРЯДКЕ (183)

(Псалом 148:12,13)

1. Место всем сегодня есть в порядке Бога. Стар и млад – он всех хвалить его зовет.

2. Как чудесно видеть отклик молодежи, что о Царстве весть по всей Земле несет.

3. Их свидетельство повсюду столь успешно, так услужливы, воспитанны, чисты!

4. Их служенье для Иеговы очень ценно. Пожилым в них радость, ими так горды.

5. Молодые, вы, кто знаете Иегову, о, какой счастливый будет это час!

6. То, что в будущем вас ждет, себе представьте – вечно жить в Раю прекрасном Бог вам даст.

7. Мы живем теперь под гнетом злой системы, той, что скоро превратится в пыль и прах.

8. Всею силой нужно с нею нам бороться, чтобы верным Царству быть, отвергнув страх.

9. Вы друзей ищите средь народа Бога, для чего искать вам дружбы с миром злым?

10. Погружайтесь в те дела, что созидают – недостатка в Слове Бога нету им.

11. Если трудно вам, то любящим вас ближним говорите обо всем, что вас гнетет.

12. Но а самый наибольший Друг – Иегова. Милосердье, чуткость каждый в нем найдет.

13. Мы все члены христианского собранья. В нем заботится о нас Иисус Христос.

14. Так что в верности займем с ним рядом место, всем его советам следуя всерьез.

15. Не дадим влиять на нас мышленью мира; пусть Иегова в чистоте наш ум хранит.

16. Будем верными и юн и стар – все вместе; жизнью вечной нас Иегова наградит.

Такие тексты редки в «естественной» коммуникации но нередки в текстах, где задачей является целенаправленное воздействие на сознание, например, в текстах о наркотиках (мир вокруг жесток – ты не одинок – приходи к нам – мы дадим тебе избавление).

В анализируемых текстах заметны существенные изменения в психологическом содержании ряда устойчивых понятий, что способствует переориентации сознания в сторону противостояния миру. В изучаемых текстах осуществлены целенаправленные контекстуально-связанные изменения в семантической структуре слов. Так, осуществляется сдвиг в понятии «общество», направленный на сужение картины мира и связей с ним. Взаимодействие с миром возможно лишь в пределах общины и посредством общины. Понятие «семья» оттесняется, сводится к значению «члены нашей организации». Понятие «счастья» меняется на понятие «служение» (целям нашей организации). Все это создает особый язык со специфическим эмоционально-смысловым наполнением. Основные функции этого языка состоят в психологическом воздействии на сознание, в изменении языкового и неязыкового образа мира, во внушении необходимости покорного подчинения дисциплине.