|
Оценить:
|
Воспоминания американского школьника
- Предыдущая
- 12/41
- Следующая
12
Мы повскакали с мест.
- Качать Фила Адамса! - закричал Джек Гаррис.
Мы подхватили Фила и качали до тех пор, пока у него не треснули подтяжки.
Перец Виткомб выскочил на середину класса. Он присел на корточки возле кафедры и разинул рот точь-в-точь как мистер Мольбери. Мы опять чуть не лопнули от смеха.
- А ведь Филу здорово влетит, - сказал Конвей.
- Как - Филу? - подскочил к Конвею Джек Гаррис. - Только посмей нажаловаться - забудешь, как тебя зовут!.. Смотрите, язык держать за зубами, - обернулся он ко всем.
- Что ты, Гаррис! С ума сошел? О чем тут говорить?.. Сами знаем! закричали мы в один голос.
В это время дверь открылась, и вошел мистер Гримшау. Он порядком отчитал нас и оставил всех на три часа после уроков.
8
С давних пор в Ривермуте существовал обычай: в ночь с третьего на четвертое июля, ровно в двенадцать часов, городские мальчики зажигали на площади против ратуши огромный костер.
- В половине двенадцатого у ратуши, - сказал мне Перец Виткомб, прощаясь со мной третьего июля.
- У ратуши, - сказал я решительно и направился домой, размахивая сумкой.
«Пойду непременно, - подумал я. Только как это устроить? Два дня тому назад тетушка Эбигэйль при мне сказала Китти: «опять эти мальчишки будут целую ночь кричать на площади. Когда-нибудь они подожгут город». Нет, тетушка меня не пустит. Дедушка-то, пожалуй, ничего. Но тетушка его может отговорить. Тогда пропало мое дело. Надо просто сбежать».
Вечером в девять часов я попрощался с дедушкой и тетушкой Эбигэйль и поднялся в свою комнату. Я разделся и лег в постель. Часы на колокольне пробили половину десятого, десять. Хлопнула дверь внизу. это дедушка пошел спать. Как эхо отозвалась другая дверь - тетушка Эбигэйль тоже ушла к себе.
Зашаркали по коридору шаги: это Китти идет запирать на замок входную дверь. Наконец все стихло.
«Один, два, три, четыре... - считал я удары часов. - Одиннадцать. Пора!»
Я вскочил и стал одеваться.
«Не забыть бы только завязать узлы на веревке», - думал я, натягивая штаны.
Толстая бельевая веревка с утра была спрятана у меня под кроватью я отрезал потихоньку длинный кусок из Киттиных запасов, хранившихся на чердаке.
«Хорошо, что я раздобыл эту веревку. Без нее мне не выбраться: входная дверь скрипит, в темноте непременно что-нибудь опрокинешь. Тетушка услышит, подумает - вор, весь дом переполошит».
Я завязал петлю, прикрепил веревку к оконной ручке, встал на подоконник, и, ухватившись за веревку обеими руками, скользнул вниз. Ладони обожгло словно кипятком.
«Черт возьми, про узлы я все-таки забыл».
Но что такое? Веревка кончилась, а ноги мои болтаются в воздухе. Я попытался нащупать землю носком башмака. Земли не было. Я посмотрел вниз: веревка была короче, чем нужно, по крайней мере, на пять-шесть футов. Нечего делать. Надо решаться. Я разжал руки и полетел вниз.
Под окном росли большие кусты шиповника. Я шлепнулся прямо в гущу упругих колючих веток и вскочил на ноги. Я совсем не ушибся, только поцарапал колючками руки и правую щеку. Но это были сущие пустяки.
«Ну, теперь скорей на площадь!»
Вдруг чья-то рука схватила меня за шиворот.
- Ты что тут делаешь, бездельник? - и бородатый ночной сторож направил фонарь прямо мне в глаза.
- Я здесь живу.
- Порядочные люди ходят через двери, а не через окна.
- Видите ли, мои товарищи ждут меня на площади зажигать костер. У нас в доме все уже спят: я не хотел будить...
Сторож осмотрел меня с ног до макушки и покачал головой.
- Э, что с тебя взять! Беги скорей, а то без тебя зажгут.
Посередине площади в темноте носились взад и вперед черные тени. У одной голова была вдвое больше туловища, другая размахивала длинной и тощей, как жердь, рукой, у третьей за спиной торчал огромный горб. Я подбежал поближе и узнал горбатую тень - это был Блэк, он тащил на плечах вязанку колючего хвороста.
- Здорово, Блэк!
- А, это ты, Белли! Скорей за дело!
- Белли, где Белли? - закричал откуда-то Виткомб. - Беги сюда. Мы нашли целый склад поломанных бочек.
И откуда-то из темноты к самым моим ногам с грохотом подкатился бочонок. Я поставил бочонок себе на голову и, придерживая его обеими руками, побежал вслед за Блэком.
Через полчаса настоящая пирамида из всякого хлама выросла на площади.
Пустые бочонки, ящики из-под яиц, куски развалившегося забора, обломки досок, ветки - все пошло в ход. В щели мы насовали пучки соломы и старые газеты на растопку.
- Раз, два, три... - зажи- га-а-ай!
Чиркнули спички, и огненные змейки поползли со всех сторон. Вот три из них встретились, слились, и желто-красный язык взлетел вверх.
Вот вырвался другой, третий...
Пирамида загудела, затрещала и вспыхнула разом. Искры заметались в темном небе, и красные зайчики запрыгали на стеклах домов.
- Ура! Ура! - закричали мы и, схватившись за руки, заплясали вокруг костра.
- Подбрасывай, не зевай! - кричали мы друг другу, и охапки черных веток летели в огонь.
Черные ветки краснели, коробились и пропадали в костре.
Середина площади стала островом, шумным и страшно светлым. Мальчишки, перепачканные сажей, с прилипшими ко лбу волосами, орали и плясали, как дикари.
За островом стояла темнота, и тот, кто переступал границу, исчезал из глаз, точно проваливался сквозь землю.
К двум часам костер проглотил все наши запасы. Огненные языки осели, синие барашки закудрявились над углями. Остров становился все меньше и меньше.
- Предыдущая
- 12/41
- Следующая
