Практическая романтика

• Предыдущая
• 57/78
• Следующая

— Юр… послушай. Если я совсем не права, то просто скажи и не обижайся.

— Что случилось, Ульян?

Я подумала еще пару секунд и заговорила решительно — такие темы надо поднимать сразу, чтобы они не мешали двигаться дальше:

— Мне сегодня показалось, что ты представил меня как свою девушку. Не сказал об этом, просто показал так, что твои родители поняли.

— И что? Разве это неправда?

— Правда, — я старалась разглядеть в его глазах все эмоции, но читала только напряжение. — Но разве это разумно? Мне казалось, что мы решили подождать с такими вещами — пока сами не определимся. Я уже вижу, что они были бы против такой кандидатуры, так зачем кого-то злить понапрасну?

Он помолчал немного, отвел взгляд — и это я уже посчитала плохим знаком. Над чем тут думать?

— Извини, если это выглядело так, будто я тобою кого-то злил. В последнюю очередь я хочу обижать именно тебя. Но ты и сама заметила, они все равно злятся — сейчас или завтра, какая разница? Ведь завтра же будет? Или мы уже перестали друг другу нравиться?

— Не перестали, — я отозвалась, но что-то важное никак не формулировалось.

И оно не успело, поскольку Юра задал еще один вопрос:

— Но прикрытие тебе больше не требуется. Потому если хочешь, то хоть сегодня сообщим, что разошлись. Я ни в коем случае не собираюсь тебя принуждать.

— Конечно, не хочу… если ты сам не хочешь. Но прозвучало так, как будто я тебя использую только для прикрытия.

Он ответил почти устало:

— Все всех используют, Ульяна. Но я бы хотел, чтобы ты продолжала использовать меня. Потому что ничего в моем отношении к тебе не изменилось, разве что в лучшую сторону.

Его улыбка сгладила какую-то едва уловимую остроту. Но незаметно скребло. Нет, сейчас я сижу рядом с ним на заднем сиденье такси не из-за какого-то прикрытия. Хотя тогда, в самый первый момент, когда он за столом предложил встречаться, я была благодарна до восторженных криков. Ладно, назовем это использованием, хоть и с большой натяжкой. Но тогда в чем он использует меня? Ведь вижу — он не сходит с ума, держится не то чтобы на расстоянии, но слишком сильно границ не нарушает. Только потому, что мы подходим друг другу, как два пазла? Вопрос так и повис в воздухе.

Но он тоже в это время о чем-то думал. Не зря же задержался возле моей двери. Я уж на всякий случай испугалась, не обдумывает ли Юра всерьез шутку о переезде ко мне, — я к такому вообще готова не была! Но нет, он с улыбкой демонстративно поднял руки и убрал их за спину, наклонился и поцеловал. И я с той же улыбкой ответила на его поцелуй: мы будто вот так мягко, без напора и ломающихся границ, запросто стирали между нами недомолвки. Целовались, пока со стороны лифта не послышался смех девчонок. Демонстративно подождали, пока все разойдутся по комнатам, пропустили мимо Германа, а потом снова вернулись к своему замечательному занятию.

— Знаешь, Юр, — я оторвалась от него и не могла унять улыбку. — Помнишь про желание? Так вот — я тебе его возвращаю, ты тогда его использовал для помощи мне, это нечестно.

— О-о, — он деланно округлил глаза. — Рискованно. Особенно когда ты в таком потрясающем платье.

— Я полагаюсь на твое благородство, мой рыцарь, — я чуть присела и даже ресницами хлопнула — вот к чему приводит общение с Кристиной!

Юра рассмеялся и кивнул:

— Ладно, договорились. Видимо, я все делаю правильно, раз ты не опасаешься мне такой инструмент выдавать.

— Вообще не опасаюсь.

Я долго не включала в комнате свет. Хотелось подольше побыть в «потрясающем платье», которое завтра нужно незаметно передать Мишелю, и продержаться в этом дне. Стояла и думала. О Юре, конечно. О том, что вообще ничем не заслужила настолько замечательного парня. О том, что действительно не жду от него подвоха. И о том, как сильно он мне нравится. И в то же время я не Верочка — у меня не сносит крышу, я не превращаюсь в полную идиотку, не растекаюсь лужей от одного взгляда и не начну унижаться ради этой симпатии. Интересно, каково это — хоть на минуту стать обезумевшей Верочкой? Да нет же, какое счастье, что это не про меня!

Со следующего дня зарядили дожди. Вся толпа убеждала, что здесь это ненадолго, но каждый новый день начинался и заканчивался черными тучами. Это ничего, даже уютно, но теперь нам пришлось изобретать развлечения в замкнутом пространстве. И это ничего, если бы с нами не было баламута, который после замкнутого пространства во время смены, переместившись в другое замкнутое пространство, начинал сходить с ума от скуки. Разумеется, не в одиночку — если уж Герман сходит с ума, то прихватывает с собой всех, кто не успел сбежать.

Глава 26
Сорваться вниз

— Народ, я пока не предлагаю играть в бутылочку, но вы меня не провоцируйте! Мы просто обязаны что-нибудь сотворить, о чем потом Карина Петровна с содроганием вспоминать будет! Предлагаю начать с простого: подсыпать гостю наркоту в завтрак. Кеша, выдавай координаты дилеров!

— Иди в Жору, Герман, — ответил ему Кеша уныло. — Не осталось у меня никаких координат. Ага, сидел бы я тут с вами в одной комнате, если бы осталось…

— Герман, ты же шутишь? — с опаской уточнила я. — Если мы гостей доставать начнем, то нам мало не покажется.

— Кто-то, я смотрю, горит желанием поиграть в бутылочку! — припечатал он меня обратно к стулу. — Или у вас есть другие версии? Давайте, давайте, друзья мои, не томите!

Его специально никто не томил — он сам томился и всех утомлял. Кристина отдувалась за молчунов:

— Разве что пододеяльники с простынями в приемнике местами поменять. Горничные смешно покричат…

• Предыдущая
• 57/78
• Следующая