Бессердечный повеса

Оглавление

Она удивилась, почему Девон отправил своего брата для обсуждения дел с арендаторами. Кэтлин мало видела Уэста во время его предыдущего визита, но то, что она узнала, не было многообещающим. Уэст был пьяницей и, вероятно, будет больше помехой, чем помощью. Тем не менее, не её дело возражать. И так как Уэст был следующим по линии наследования графства, он мог также ознакомиться с делами поместья.

Близнецы и Хелен были в восторге от перспективы визита Уэста и уже составили список запланированных выездов и мероприятий.

– Я сомневаюсь, что у него будет много времени, если вообще будет, для развлечений, – Кэтлин предупреждала их, пока они все сидели в семейной гостиной за рукоделием. – Мистер Рэвенел здесь по делам, и арендаторам нужно его внимание гораздо больше, чем нам.

– Но Кэтлин, – сказала озабоченно Кассандра, – мы не должны позволить ему работать до изнеможения.

Кэтлин расхохоталась.

– Дорогая, я сомневаюсь, что он хотя бы день в своей жизни работал. Давайте не будем отвлекать его от первой попытки.

– Джентльмены не должны работать, не так ли? – спросила Кассандра.

– Не совсем, – призналась Кэтлин. – Мужчины дворянства обычно управляют своими землями, а иногда занимаются политикой, – Кэтлин сделала паузу. – Тем не менее, я думаю, что даже обычный рабочий может назваться джентльменом, если он честен и добр.

– Я согласна, – сказала Хелен.

– Я не против работать, – объявила Пандора. – Я могла бы работать на телеграфе или владеть книжным магазином.

– Ты могла бы делать шляпы, – предложила Кассандра сладко, скорчив ужасную косоглазую гримасу. – И сойти с ума.

Пандора усмехнулась.

– Люди будут наблюдать, как я бегаю по кругу и машу руками, и скажут: "О Боже, Пандора сегодня курица".

– И тогда я напомню им, что ты вела себя таким же образом ещё до того, как начала делать шляпы,– безмятежно сказала Хелен, её глаза сверкнули.

Посмеиваясь, Пандора усердно работала иглой, зашивая разошедшийся шов.

– Мне бы не понравилось работать, если бы это мешало мне делать то, что я хочу.

– Когда ты станешь хозяйкой большого дома, – сказала Кэтлин, забавляясь, – у тебя будут обязанности, которые займут большую часть твоего времени.

– Тогда я не буду хозяйкой большого дома. Я буду жить с Кассандрой после того, как она выйдет замуж. Если её муж не запретит этого, конечно.

– Глупая ты, – сказала Кассандра своей близняшке. – Я бы никогда не вышла замуж за человека, который нас разлучит.

Закончив шов отстёгивающегося белого манжета, Пандора начала откладывать его в сторону и фыркнула, когда её юбка натянулась.

– Что за вздор! У кого есть ножницы? Я опять пришила манжет к своему платью.

Уэст прибыл в полдень в сопровождении огромного количества багажа, включая массивный чемодан, который с трудом занесли наверх два лакея. К разочарованию Кэтлин, все три сестры Рэвенел встретили его, как героя вернувшегося с войны. Порывшись в кожаном саквояже, Уэст начал раздавать изящные свёртки, завёрнутые в тонкие слои бумаги и перевязанные соответствующей лентой, узкой как шпагат.

Заметив маленькие метки, каждая из которых была проштампована витиеватой буквой «У», Хелен спросила:

– Что это значит?

Уэст снисходительно улыбнулся.

– Это означает - универмаг Уинтерборн, где вчера днём я всё это купил, я же не мог приехать к моим маленьким кузинам с пустыми руками, не так ли?

К ужасу Кэтлин, любое подобие поведения леди исчезло. Близнецы разразились криками восторга и начали танцевать вокруг него прямо в прихожей. Даже у Хелен порозовели щёки и она затаила дыхание.

– Достаточно, девочки, – наконец сказала Кэтлин, изо всех сил пытаясь казаться беспристрастной. – Нет необходимости скакать, как сумасшедшие кролики.

Пандора уже начала разрывать упаковку одного из свёртков.

– Сохрани бумагу! – воскликнула Хелен. Она поднесла один из свёртков Кэтлин, приподнимая один из слоёв бумаги. – Только посмотри, Кэтлин, какая тонкая и качественная.

– Перчатки! – прокричала Пандора, развернув свёрток. – Ой, смотрите, они такие стильные, я хочу умереть, – она прижала их к груди. Лайковые перчатки длинной до запястья были нежно-розового цвета.

– Цветные перчатки в моде в этом году, – сказал Уэст. – По крайней мере, так сказала продавщица в универмаге. Здесь есть пара для каждой из вас, – он усмехнулся явному неодобрению Кэтлин, в его серых глазах сверкнуло озорство. – Кузины, – сказал он, как будто это могло объяснить такие неподобающие подарки.

Кэтлин прищурила глаза.

– Мои дорогие, – сказала она спокойно, – почему бы вам не открыть ваши свёртки в приёмной?

Тараторя и визжа, сёстры бросились в приёмную и свалили подарки на стол из атласного дерева. Они щепетильно открывали каждый свёрток, разворачивая подарочную бумагу и разглаживая каждый кусочек перед тем, как положить его на растущую кипу, напоминающую пену только что налитого молока.

Были и другие перчатки, окрашенные в нежные оттенки фиолетового и цвет морской волны, банки с конфетами, бумажные веера с золотым и серебряным тиснением, романы и поэзия, флаконы с цветочной водой для тела или для добавления в ванну, или для окропления постельных подушек. Хотя ничего из этого не было подобающим за исключением, пожалуй, книг, Кэтлин не могла найти в своём сердце сил для возражения. Девушки уже давно были лишены подобных удовольствий.

Она знала, что Тео никогда бы не подумал привезти подарки для своих сестёр. И, несмотря на относительную близость к Лондону, девушки никогда не были в универмаге Уинтерборн. И Кэтлин тоже, поскольку леди Бервик не нравилось толкаться в большом магазине, переполненном людьми всех слоёв общества. Вместо этого она настаивала на посещении крошечных, особых магазинчиков, где товар хранился скрытым от глаз, а не выставленным, волей-неволей, на прилавке.