Бессердечный повеса

Оглавление

Когда он расслабился и глубоко задышал, ткань была отложена в сторону. Он чувствовал, как она маневрирует вокруг него, осторожно придерживая его голову и плечи, поправляет подушки за его спиной. Чувствуя, что она намеревается дать ему ещё воды или, возможно, уже знакомую зловонную настойку лауданума, он запротестовал сквозь зубы:

– Нет... чёрт бы вас побрал...

– Просто попытайтесь, – она была мягкой, но беспощадной. Край матраца прогнулся под её небольшим весом, и тонкая рука скользнула за спину Риса. Будучи пойманным в полукольцо её рук, он подумывал спихнуть её с кровати. Но её рука прикоснулась к его щеке с такой нежностью, что это охладило его желание причинить ей какой-либо вред.

Она поднесла стакан к его рту и его губ коснулась сладкая, очень холодная жидкость. Когда он сделал осторожный глоток, слегка терпкий напиток мгновенно впитался в шероховатую поверхность его языка. Это было восхитительно.

– Потихоньку, – предостерегла она.

Его мучила жажда, он чувствовал себя высушенным, как пороховой склад, и ему нужно было больше. Приподнявшись, он нащупал её руку со стаканом, крепко вцепился и сделал жадный глоток, прежде чем она смогла его остановить.

– Подождите, – она вырвала стакан из его рук. – Давайте посмотрим, не будет ли вас тошнить.

Ему очень хотелось наградить её парой браных словечек за то, что она отобрала напиток, хотя отдалённая часть его сознания видела в этом смысл.

В конечном итоге стакан снова прикоснулся к его губам.

Он заставил себя медленно выпить содержимое, а не проглотить залпом. После того как он закончил, леди Хелен терпеливо ждала, всё ещё поддерживая его. Её дыхание было мягким и ровным, её грудь, словно мягкая подушка под его головой. Она пахла ванилью и какой-то слабой цветочной эссенцией. Он никогда не был в столь неприглядном виде в своей взрослой жизни... Он всегда был хорошо одет и контролировал себя, но всё, что видела эта женщина, это беспомощного, чрезвычайно неопрятного инвалида. Это приводило в ярость.

– Лучше? – спросила она.

– Ydw, – ответил Рис по-валлийски, не думая. "Да". Это казалось невозможным, но комната перестала вращаться. Хотя резкие боли по-прежнему пробегали по его ноге, словно в неё выпускали пули через определённые промежутки времени, он мог вытерпеть всё, пока тошнота отступила.

Она начала осторожно стягивать его со своих колен, но он положил поперёк неё твёрдую руку. Ему было необходимо, чтобы всё осталось так, как было, хотя бы ещё на несколько минут. К его радости, она замерла в том же положении под ним.

– Что вы мне дали? – спросил он.

– Чай, заваренный с орхидеями.

– С орхидеями? – повторил он озадаченно.

Он никогда не слышал о том, что из таких необычных цветов можно было сделать что-то ещё, кроме экзотических украшений.

– С двумя видами: Дендробиум и Спирантес. Многие орхидеи имеют целебные свойства. Моя мать собирала их и заполнила множество тетрадей сведениями, которые смогла почерпнуть.

О, ему нравился её голос, словно тихая, убаюкивающая мелодия. Он снова почувствовал, как она задвигалась в очередной попытке положить его обратно на подушки, и он вжался сильнее в её колени, его голова придавила её руку в решительном усилии заставить её остаться.

– Мистер Уинтерборн, мне следует оставить вас, чтобы вы отдохнули.

– Поговорите со мной.

Она заколебалась.

– Если вы хотите. О чём мы поговорим?

Он хотел спросить её, ослеп ли он навсегда. Если кто-нибудь и говорил ему об этом, он был слишком одурманен лекарствами, чтобы запомнить. Но он не мог заставить себя задать вопрос вслух. Он слишком боялся ответа. И невозможно было перестать думать об этом, пока он был один в этой тихой комнате. Ему нужно было отвлечься и успокоиться.

Ему была нужна она.

– Рассказать вам про орхидеи? – спросила она в тишине. И продолжила, не дожидаясь ответа, устраиваясь поудобнее. – Это слово пришло из греческой мифологии. Орхис был сыном сатира и нимфы. Во время пира в честь Бахуса, Орхис выпил слишком много вина и попытался силой обратить на себя внимание жрицы. Бахус был очень недоволен и разорвал Орхиса на куски. Они были разбросаны повсюду, и где бы ни приземлялись, вырастала орхидея. – Помедлив, она на несколько секунд отстранилась, за чем-то потянувшись. Что-то мягкое и нежное коснулось его губ. Кончиком пальца она нанесла мазь. – Большинство людей не знают, что ваниль, это плод вьющейся орхидеи. Мы держим одну в теплице поместья, она настолько длинная, что растёт вдоль стены. Когда бутон одного из цветков полностью созревает, утром он раскрывается, и если не опыляется, то вечером закрывается и больше никогда не распускается вновь. У белых цветков и ванильных стручков внутри них самый сладкий аромат в мире.

Пока её нежный голос продолжал звучать, у Риса было ощущение, что он парит, красная волна жара отступала. Как странно и приятно было лежать в полудрёме у неё на руках, возможно, даже лучше, чем секс. Но эта мысль вела к непристойному вопросу о том, как это может быть с ней... как она может лежать спокойно под ним, пока он вкушает всю эту мягкость лепестков и ванильную сладость... и он медленно заснул, на руках у леди Хелен.

Глава 22

Во второй половине дня Девон покинул кровать с намерением присоединиться к семье в столовой для рождественского чаепития. Он сумел одеться с помощью своего камердинера, но это заняло намного больше времени, чем он ожидал. Вначале потребовалось достаточно крепко перевязать его торс, чтобы поддерживать треснутые рёбра и ограничить резкие движения. Даже с помощью Саттона было мучительно больно продевать руки в рукава рубашки. Легчайшее движение приводило к резко пронизывающей боли по всему телу. До того, как Девон смог надеть свой пиджак, ему пришлось принять половину дозы настойки опия, чтобы приглушить боль.