Шестерка Сердец

Оглавление

— Скорее всего, это от того, что они завидуют. А мужики так поступают потому, что ошибочно полагают, что так они смогут перепихнуться.

Я тихо смеюсь и наливаю немного антисептика на вату, перед тем как присесть рядом с ним и положить это все ему на руку.

— «Ошибочно» — совершенно верное слово.

Когда вата касается его костяшек, он шипит и чертыхается.

— Мать твою.

— Знаешь, что? Ты, бостонский ирландец, материшься даже хуже, чем ирландские ирландцы, — шучу я.

— Ага, — говорит он, — я сквернословлю, но по большей части использую свой рот во благо.

Я взглянула на него. Взгляд Джея действует на меня странно и возбуждающе, поэтому я отдаю ему вату.

— Держи. Сам кончишь, — говорю я, вставая.

Приходится воздержаться от желания закрыть лицо рукой, когда вижу размер его улыбки. Иногда мне кажется, что мой мозг — это просто зияющая дыра, в которой ничего не содержится, кроме невольных намеков.

— Ты понимаешь, о чем я говорю, — бормочу я, когда открываю дверь, чтобы уйти.

— Ты права, я совершенно точно знаю, о чем ты, — говорит Джей мне вслед.

— Я пошла спать.

— Крепких снов.

Закрывая дверь в спальне, я все еще слышу его смех.

На следующее утро меня снова ожидает завтрак. В этот раз свежие фрукты и круассан. Джея нигде не видно, но круассан все еще теплый, значит, он специально выходил за ним. Папа поедает свой с такой же радостью, с какой вчера ел бекон с яйцами.

— Я считаю, что это лучшее решение, которое когда-либо принимал — взять жильца. Он кормит нас каждое утро, как королей.

— Ага, посмотрим, как ты заговоришь, когда наберешь килограмм пять, — отвечаю я и кусаю вкусную свежую булочку.

И тут в комнату входит Джей, одетый в костюм, как в нашу первую встречу.

— Завтрак — самая важная трапеза дня, Ватсон, — цокает он. — На самом деле было доказано, что ты теряешь вес, если ешь его, а не наоборот.

— Ну, считай, что я исправилась, — бормочу я.

— Так как прошла ночь в казино? — спрашивает папа с любопытством.

Я встречаюсь взглядом с Джеем и, думаю, в тот момент мы оба подсознательно согласились не упоминать о том, как он ударил человека, чтобы защитить мою честь.

— Великолепно. Перед тобой девушка, которая на сорок евро богаче, чем была вчера, — объявляю я гордо. — Два раза я проиграла по десять евро. И потом отыграла десять, а затем выиграла пятьдесят, — я бросаю взгляд на Джея. — Все еще недостаточно, чтобы купить новую машинку, но я продолжу копить.

Джей смотрит на меня с удивительно нежным выражением лица, а затем залпом пьет свой кофе.

— Кстати, дамы и господа, я буду отсутствовать почти весь день. У меня назначено пару встреч с адвокатами, желающими взяться за мое дело.

— Тогда удачи тебе в поиске, — говорит папа, и Джей уходит.

Когда он исчезает, папа берет свою тарелку, идет к раковине и начинает мыть посуду. Мои глаза обращаются к сломанной швейной машинке, и я замечаю что-то неладное. Оставив свой недоеденный завтрак, спешу к ней и нахожу две аккуратно сложенные стопки фишек из казино. Перед стопками лежит записка:

«Моя вина, что вчера нам пришлось уйти так рано, поэтому в качестве неустойки я отдаю тебе свой выигрыш, Ватсон. Купи самую лучшую машинку, которую ты сможешь себе позволить на эти деньги.

Твой Джей.

P. S. Кончать самому прошлым вечером было не настолько удовлетворительно, как если бы кто-то делал это вместе со мной».

О, Боже, он такой дерзкий... и мне вроде как это нравится. Подбираю фишку и пробегаюсь пальцами по пластику. Мне совсем не следовало бы принимать эти деньги, но перспектива покупки новой швейной машинки сегодня слишком заманчива, чтобы отказаться. Я сгребаю все фишки и бросаю в сумку, словно легкомысленный ребенок.

Позже, во время перерыва на обед, я отправляюсь в казино, чтобы узнать, можно ли обменять фишки на деньги, и надеюсь, что оно открыто в такой час. Оказывается, казино начинает работать с десяти утра, и когда я захожу вовнутрь, там даже есть народ, который играет (что немного удручает).

Ночью тут в воздухе витает волшебство, но в дневное время пахнет отчаянием.

Так выходит, что когда я иду обменивать фишки, то на кассе работает Джесси.

— Матильда, рада видеть тебя снова, — говорит она.

— Я тоже, — отвечаю я, передавая ей фишки.

— Забавно, не помню, чтобы ты вчера выигрывала столько, — продолжает она, сдерживая улыбку.

— Это не мои. Джей отдал свой выигрыш в качестве извинения за вчерашнюю заварушку.

— Вот как? Это очень великодушно с его стороны, — говорит она. — Собираешься устроить грандиозный шопинг?

Я не могу стереть широкую улыбку со своего лица.

— В определенном смысле, да. Хочу купить себе новую швейную машинку. Я шью платья и продаю их онлайн, но моя старая швейка сломалась. Джей сказал, что отведет меня в казино, где можно выиграть достаточно денег на новую машинку, но вышел полный облом.

— Ты в колледже училась? В смысле, на модельера.

Я покачала головой:

— Моя мама научила меня, когда я была маленькой, а еще ходила на вечерние занятия, когда была подростком.

— Здорово. Ну вот, держи, — говорит она, протягивая мне наличные. Я кладу их в кошелек и прощаюсь с ней.

Этим вечером я прихожу домой поздно, затаскивая большую коричневую коробку в прихожую. Ставлю ее на пол и выпускаю тяжелый продолжительный вздох. Пришлось хорошенько поднапрячься, даже если учесть, что путь от автобусной остановки благословенно короткий. Папа сидит в гостиной и смотрит телевизор. Похоже, он заказал китайскую еду на вынос, потому что в холодильнике лежат остатки. Я разогреваю их и быстро ем, прежде чем приступить к работе.