Шестерка Сердец

Оглавление

Он встречается со мной глазами, и я вижу в них что-то загадочное. Минута или две проходят в тишине.

— Я помогу тебе, — затем говорит он.

— Чего?

— Со свиданиями. Я научу тебя, как казаться доступной. Мне не стоило говорить такое о твоей подруге ранее. Прости. На самом деле, она правильно сказала. Обычно одинокие люди показывают свою доступность через язык тела, в то время как те, кто счастлив в отношениях — нет. А раз ты свободна, но, якобы, излучаешь флюиды недоступной девушки, значит, на то должна быть причина.

Я складываю руки:

— Какого рода причина?

Джей пожимает плечами:

— Возможно, просто опасение или что-то вроде того. Но не переживай — мы во всем разберемся.

ГЛАВА 7

Когда мы возвращаемся домой, я сразу иду в свою комнату. После той темы, что мы обсуждали в машине, мне пока не хочется смотреть Джею в лицо. Как же унизительно показывать людям, насколько я безнадежна, если дело доходит до романов. Проблема в том, что когда бы меня не спросили об этом, я всегда выкладываю все начистоту. Будто снимаешь груз с плеч, рассказывая все, а затем выслушаешь мнение другого человека. Мысль о помощи Джея не так уж и заманчива. Имею в виду, что, возможно, он действительно знает, что делать. Но я бы предпочла, чтобы он помог мне завоевать самого себя, а не других мужчин.

Что за безнадежная ситуация.

Быстро перекусив, принимаю душ и начинаю готовиться к сегодняшнему вечеру. Как раз, когда я сушу волосы полотенцем, мой телефон вибрирует — приходит сообщение.

Мишель: Так сексуальный фокусник идет сегодня с нами?

Матильда: Да, он идет.

Мишель: О, я в нем не сомневалась.

Матильда: Только не начинай.… Кстати, он предпочитает, чтобы его называли иллюзионистом, а не фокусником.

Мишель: Буду иметь в виду. Не хочется обидеть его. :-* :-* :-*

Собравшись, заказываю такси, а затем стучу по стене, что разделяет наши с Джеем комнаты.

— Что такое, Ватсон? — кричит Джей. Кажется, я слышу, как он посмеивается там сам с собой, и я не представляю, почему. Временами он бывает каким-то чудаковатым.

— Такси подъедет через десять минут.

— Я буду готов.

Такси сигналит снаружи. Я спешу вниз, застегивая на ходу свое длинное темно-синее пальто. Предупредив папу, что не буду гулять допоздна, поторапливаю Джея. Слышу, как дверь его комнаты открывается, и затем он спускается ко мне по лестнице. Я застываю, стараясь не разинуть рот.

Он выглядит горячо, хотя «горячо» — это явное преуменьшение. Одетый в темные джинсы и идеально сидящую на нем черную рубашку, с волосами, зачесанными на бок, он всем своим видом просит, чтобы его съели. Или облизали.

Что в этом мужчине такого, что всегда превращает мои мысли в неуместно сексуальные? Я стряхиваю с себя это состояние и быстро улыбаюсь ему, прежде чем выйти на улицу. Водитель оказывается неразговорчивым типом. Знаю по своему опыту, что существует два вида таксистов: те, которые тебе все уши прожужжат по дороге, и те, кто вовсе не хотят разговаривать.

Джей кивает на мое застегнутое пальто.

— Ты не дашь мне посмотреть на себя в этом платье?

Я дергаю за рукав пальто, чувствуя себя неловко под его взглядом. Стараясь, чтобы мой голос звучал как можно небрежней, я отвечаю:

— Увидишь его в баре.

Он вздыхает и в нетерпении барабанит пальцами по окну.

— Но мне хочется мельком взглянуть на него.

— Зачем?

— Просто дай глянуть.

— Это прекрасная причина, Джейкоб. Могу я называть тебя Джейкобом?

Он смеется и качает головой, вглядываясь в здания, мимо которых мы сейчас проезжаем.

— На самом деле, Джейсон. И я позволяю женщинам называть себя так только в спальне, — подмигивает он.

Немного смущаюсь, но беру себя в руки.

— Ты хочешь, чтобы женщины называли тебя полным именем, пока они разбирают твой ящик с бельем? У тебя довольно странный фетиш, Джейсон.

— Нет, я сам разбираю свое белье, Ватсон. Вот о чем я говорю, — он задерживает дыхание и поднимает свой голос на несколько октав выше, чем его собственный: — «О, Джейсон, ты — бог. Трахай меня сильней, Джейсон. Джейсон, у тебя самый большой из всех, что у меня когда-либо были. Доведи меня до оргазма, Джейсон».

Где-то между истерическим смехом и бесконечным смущением, я практически ныряю через все сиденье, чтобы закрыть ему рот рукой.

— Заткнись! — кричу я шепотом, когда таксист награждает Джея недовольным взглядом через зеркало заднего вида.

Грудь Джея быстро вздымается и опускается от едва сдерживаемого смеха. Убедившись, что он не станет продолжать, убираю руку с его удивительно мягких губ и возвращаюсь на свое место.

— Не ожидала от тебя такого, — говорю я, качая головой.

Глаза Джея находят мои; свечение от уличных фонарей оживляет их. Они, кажется, бесконечно долго путешествуют по моим чертам лица. Затем машина останавливается, и водитель говорит нам сварливым голосом, что мы должны ему пятнадцать евро.

Прежде чем я успеваю залезть в свою сумочку, Джей передает ему двадцатку и наклоняется через меня, чтобы открыть дверь. Я чувствую аромат его одеколона — а пахнет он божественно — и пытаюсь не слишком очевидно вдыхать его. Покинув салон такси, замечаю Мишель, стоящую с сигаретой возле входа в бар. Мы на одной из шикарнейших улиц, заполненной барами, которые посещают в основном бизнесмены и интеллигенция. Мишель всегда настаивает на том, чтобы пойти сюда, потому что здесь больше шансов поймать хорошую добычу.

Джей берет меня под руку и ведет к входу, а я тем временем машу Мишель. Она одета в черное платье от Шанель, как я ей и предлагала, на ногах у подруги туфли с высоким каблуком фиолетового цвета, а пальто перекинуто через руку. Отстраняюсь от Джея, чтобы обнять ее.