Шестерка Сердец

Оглавление

Я изучаю его, пытаясь разгадать. Наконец, я понимаю, что происходит. Он пытается отпустить меня. Говорит красивые вещи, но смешивает их с плохими, чтобы я чувствовала себя менее отвергнутой, потому что — давайте взглянем правде в лицо — это ведь он и есть. Отказ.

Вчера, когда мы были вместе, это было небольшим помутнением рассудка с его стороны, Джей просто удовлетворял нужду, вот и все. Полагаю, я позволила себе увлечься. Собираю все свое самообладание, сдерживая слезы, которые просятся наружу.

— Значит, ты говоришь, что хочешь быть просто друзьями? — Слезы уже в горле, и невозможно, чтобы он их не слышал.

Джей берет мою руку в свою и крепко сжимает.

— Я хочу, чтобы ты была моим лучшим другом.

Собравшись с силами, я говорю:

— Ладно, я поняла. Можешь не смягчать удар.

Теперь он до боли сжимает мою руку.

— Я хочу, чтобы ты была моим лучшим другом, родная. Я не смягчаю удар. Это и есть правда.

Я хочу просто помолчать, но ничего не могу поделать, слова вылетают сами собой.

— Неужели… — я останавливаюсь и делаю вдох, проглатывая слезы. — Неужели со мной что-то не так?

— Черт возьми, Ватсон, нет. Ты идеальна. — Он притягивает меня к себе и обнимает так крепко, что мне не хватает воздуха.

Я не идеальна. Он врет. Если бы я была идеальной, тогда бы этого разговора не было. Мне ненавистно то, насколько я люблю ощущение его тела, прижатого к моему. А затем нарастает гнев. Я резко отстраняюсь от него и встаю на ноги.

— Кто вот так приводит девушку посмотреть кино, а затем говорит, что не хочет быть с ней? Это было очень мерзко с твоей стороны, Джей.

— Не могу, — говорит он, тоже вставая и направляясь ко мне. Джей останавливается, лишь когда его грудь касается моей, совершенно вторгаясь в мое личное пространство.

— Что? — спрашиваю я раздражительно.

— Не могу, а не «не хочу».

— В твоих словах нет никакого смысла.

— Однажды я объясню тебе.

— Ради всего святого, ты можешь хоть раз сказать все начистоту? Хотя знаешь, забудь. Я иду домой.

Разворачиваюсь и убегаю от него, но Джей догоняет и останавливает меня, с силой хватая за локоть.

— Ты не пойдешь домой одна в такое время, — рычит он мне в ухо.

— Это мы еще посмотрим. — Я вырываю локоть из его хватки и мчусь со всех ног. Я настолько поглощена чувством стыда и боли, что просто не хочу смотреть на него. Не хочу смотреть на человека, которого так сильно желаю, но который не желает меня в ответ.

Минутой спустя я оказываюсь в воздухе, когда Джей догоняет меня, обхватывает за талию и забрасывает себе на плечо.

— Джей! Отпусти меня! — визжу я, извиваясь в его хватке. Но он не опускает, пока не доходит до машины и не заталкивает меня на заднее сиденье. Только я собираюсь выползти, как Джей захлопывает дверь и закрывает ее на замок. Я дергаю ручку, но она не поддается.

— Это ради твоей же безопасности, — говорит он через стекло и идет обратно в парк.

О, Боже, невозможно быть еще больше раздраженной. Он просто запер меня в своей машине. Мой гнев проходит через минуту, снова сменяясь болью. Чувствую себя отвратительно. Именно этот момент я выбираю, чтобы зациклиться на том факте, что Оуэн до сих пор мне не позвонил — прямо вишенка на торте, коим является отказ Джея. Вот, правда, что со мной не так, если мужчины, похоже, не хотят меня?

Может, я слишком скучна? Ладно, пока пожелаю своей жалости к себе спокойной ночи.

Вскоре Джей возвращается, проскальзывая на водительское место и бросая собранный вещевой мешок назад. Он не говорит ни слова.

И то, что он не разговаривает со мной, я ненавижу еще больше чем то, что он не желает меня. Я больше не в силах сдерживаться, и слезы текут из моих глаз. Я вытираю их рукавом, стараясь не шмыгать носом, чтобы Джей не знал, что я плачу. Но все бесполезно, потому что Джей смотрит в зеркало заднего обзора и резко выдыхает.

— Родная, не плачь.

Теперь я шмыгаю.

— Не называй меня родной. Я не твоя родная. Я твой друг. — Вкладываю в это слово всю свою злобу.

Еле заметная улыбка появляется на его губах, и мне хочется ударить Джея за это.

— Правда? По тону и не скажешь, что ты мой друг. Звучит так, словно ты меня на дух не переносишь.

Встречаюсь с ним взглядом, и все во мне опускается. Сама виновата, что решила, будто между нами что-то есть. Просто я никогда прежде не встречала такого; он так быстро заворожил меня. Мне кажется, после него я не смогу быть с другим мужчиной. Насколько это печально?

— Извини, — шепчу я.

— Не за что извиняться, Ватсон, — говорит он, поворачивая руль, когда заворачивает за угол.

— Есть за что. Я не должна была закатывать истерику. Просто я… ты мне очень нравишься и причиняешь мне боль. Я переживу это. Я твой друг. — Делаю паузу и добавляю: — Обещаю быть твоим другом. — Потому что, несмотря на то, что он заставил меня дерьмово себя чувствовать, я ощущаю в нем какое-то отчаяние, будто он нуждается в моей дружбе больше, чем в чём-либо другом, даже если мы совсем недавно появились друг у друга. Это странно, но у меня такое чувство, будто я знаю его с рождения. Он так идеально вписывается в наш с папиным образ жизни, словно всегда там был.

Меня поражает его взгляд, в котором в равных долях смешиваются ненависть к себе и привязанность ко мне, но это не может быть правдой. Он сбивает меня с толку.

— Спасибо, родная, — произносит он после затяжного молчания. — Мне нужен такой друг, как ты.

ГЛАВА 20

Проходит несколько дней. Папа возвращается с гольфа посвежевшим, что радует. Но между мной и Джеем напряженная атмосфера, что не делает меня счастливой. Теперь я чувствую себя такой незащищенной перед ним. Раньше было все нормально, когда я могла ходить вся такая безразличная и делать вид, что он меня не интересует. Но теперь он знает, что нравится мне, и это так унизительно.