Скарлетт

Оглавление

— Не смотрите на меня так, как будто у меня выросли рога или в руках вилы. Вы знаете, что я права. Но вы не так воспитаны, чтобы говорить об этом вслух! Дед мешал всех с дерьмом. Я дам вам сто долларов, если он ответит на ваши письма. Он их даже не читает. Так же, как и я ни разу не читала его писем. Потому что там всегда одно и то же. Стремление побольше захапать денег!

Скарлетт закрыла рот рукой. Она зашла слишком далеко. Она нарушила три непреложных правила южного кодекса поведения. Она упомянула слово «деньги», напомнила старухам, что те находятся на ее иждивении, и она «добила» поверженного врага. Ее охватил стыд, когда она посмотрела в глаза тетушкам. «Я никогда не была такой прямолинейной и никогда не была великодушной. Я могла бы им дать гораздо больше, совсем не жалея об этом».

— Простите меня, — прошептала она дрожащим голосом и заплакала.

Прошло некоторое время, прежде чем Элали вытерла глаза и нос платком.

— Я слышала, у Розмари появился новый поклонник, — сказала она неровным голосом, — говорят, очень милый. Ты его не видела, Скарлетт?

— Он из хорошей семьи? — добавила Полина.

Скарлетт сморщилась, но лишь слегка.

— Его зовут Эллионт Маршалл. Смешнее типа я не видела. Длинный, как жердь, и тощий. Должно быть, он храбрый. Но если он будет слишком досаждать Розмари, она разорвет его на кусочки. К тому же он янки.

Тетушки издали звук неодобрительности. Скарлетт закивала головой в знак согласия.

— Из Бостона, — Скарлетт старалась говорить медленно и многозначительно. — И мне кажется, более обамериканившегося янки вы не встретите. Какое-то крупное предприятие по удобрениям открылось, и он там работает управляющим…

Скарлетт откинулась на спинку стула, уселась поудобнее, рассчитывая на долгую беседу.

Когда время завтрака вышло за всякие границы, Скарлетт встала и поблагодарила за прекрасно проведенное время.

— Я не могу остаться дольше. Мисс Элеонора будет ждать меня к обеду.

Я ей обещала. Надеюсь, что мистера Маршалла не позовут к обеду. Янки совсем не чувствуют, когда им не рады, и могут прийти в любой момент.

Скарлетт поцеловала тетушек.

— Если придется обедать с янки, возвращайся к нам, — пошутила Элали.

— Вот именно, — подхватила Полина. — И постарайся поехать с нами на день рождения отца в Саванну. Мы едем на трехчасовом поезде, сразу после мессы.

— Спасибо, тетя Полина, но у меня скорее всего не получится. У нас приглашения практически на все дни и ночи Сезона.

— Но, дорогая. К тому времени Сезон вроде кончится.

Слова Полины резанули слух. «Почему Сезон такой короткий? Совсем не остается времени, чтобы позаботиться о Ретте».

— Посмотрим, сейчас мне нужно идти, — быстро попрощалась она.

Скарлетт удивилась, обнаружив дома только маму Ретта.

— Джулия Эшли пригласила Розмари к себе пообедать, — объяснила Элеонора. — А Ретт плавает с Купером-младшим.

— Сегодня так холодно.

— Да. И зимой нам всем придется несладко. Я это вчера на скачках почувствовала. Такой сильный холодный ветер. Я чуть не простудилась. — Миссис Батлер улыбнулась и сделала таинственный вид.

— Как насчет тихого маленького обеда в библиотеке перед камином? Это немного заденет самолюбие Маниго, но я его упрошу. Это будет так приятно. Ты и я вдвоем.

— Конечно, хочу.

Внезапно Скарлетт почувствовала, что хочет этого больше всего на свете. Это было так хорошо еще раньше, до Сезона. Когда Розмари еще не приехала. И внутренний голос добавил: «И Ретт не вернулся из Лэндинга». Ей так не хотелось признавать этого. Как было спокойно: она не вздрагивала от каждого его шага, не нужно было следить за его поведением, стараясь понять, о чем он думает.

Тепло камина так расслабило Скарлетт, что она зевнула.

— Простите, мисс Элеонора. Это же не в компании.

— Да, ты права, — и Элеонора тоже зевнула. И они обе рассмеялись. Скарлетт и забыла, какой веселой может быть мать Ретта.

— Я люблю вас, мисс Элеонора, — выпалила Скарлетт, не долго думая.

Элеонора Батлер взяла ее руку.

— Я так рада, дорогая Скарлетт. Я тебя тоже люблю. Я даже не спрашиваю тебя ни о чем и не ругаю, когда мне что-то не нравится в твоем поведении. Ты сама знаешь, что делаешь.

Скарлетт слегка опешила от скрытой критики.

— Я ничего такого не делаю! Она вырвала руку.

Элеонора никак не отреагировала на замечание Скарлетт.

— Как поживают Элали и Полина? Я их обеих так давно не видела. Сезон так отвлек меня, — спросила она непринужденно.

— Прекрасно. Они хотели меня уговорить поехать с ними на день рождения дедушки.

— О Господи! Он еще не на том свете? Скарлетт снова засмеялась.

— Я об этом тоже подумала, но Полина сняла бы с меня кожу заживо, если бы я обмолвилась об этом. Ему около ста лет.

Брови Элеоноры съехались от арифметических расчетов, которые она пыталась сделать. «Больше девяноста, это точно», — наконец, подсчитала она.

— Я помню, он женился, когда ему было под сорок, в 1820 году. У меня была тетя — она уже умерла — она так и не смогла с этим смириться. Она так его любила. И он обращал на нее внимание. Но Соланж — твоя бабушка не оставила тете Алисе никаких шансов, и та даже пыталась покончить собой.

Скарлетт стало грустно.

— А что она сделала?

— Выпила бутылку болеутоляющего средства. Она была при смерти.

— И все из-за деда!

— Он был очень красив. У него была отличная солдатская выправка. И, конечно же, французский акцент. Когда он говорил, «доброе утро», это звучало, как в опере. Десятки женщин сходили по нему с ума. Я слышала, мой отец говорил, что когда Пьер Робийяр приходил к церковь Гугенотов, там службу читали на французском, она была битком набита женщинами, а корзинка с подаяниями была полна с горкой. — Элеонора мечтательно улыбнулась. — И, только подумай, моя Алиса вышла замуж за профессора французской литературы из Гарварда. И вся ее практика во французском очень ей пригодилась.