Скарлетт

Оглавление

247

В конце концов Скарлетт сдалась. Колум отправился по остальным адресам. Он внимательно слушал собеседников, стараясь уяснить, есть ли серьезные основания для беспокойства Розалин, и к своему огромному облегчению не услышал ничего особенного.

После воскресной мессы вся деревня и все О'Хара из графства Мит собрались у Скарлетт, чтобы произнести здравицы в честь возвратившегося домой Стивена и послушать о жизни в Америке. На лужайке были расставлены длинные столы, где на больших деревянных блюдах дымились говядина с капустой, горячий вареный картофель, стояли кувшины с пенящимся портером. Застекленные двустворчатые двери гостиных, где потолки были расписаны сценами подвигов героев Ирландии, были открыты настежь, как приглашение каждому желающему зайти сюда и чувствовать себя здесь как дома.

Вечер почти что удался. Скарлетт утешала себя мыслью, что сделала все возможное. Почти весь вечер она провела в обществе своей кузины Кэтлин.

— Я так по тебе скучала, дорогая Кэтлин, — говорила она ей.

— Что ты так вздыхаешь, Скарлетт, — ведь ничего же в твоей жизни особенного не произошло, — отвечала Кэтлин.

Вроде совсем недавно она родила крепкого, здорового мальчика, а сейчас — уже ждала пополнения, надеясь, что у ее первенца через шесть месяцев будет брат.

Скарлетт почувствовала, что Кэтлин совсем не до нее. «Она по мне совсем не скучала», — с грустью подумала Скарлетт.

Стивен совсем не изменился и был здесь, в Ирландии, так же немногословен, как у себя в Америке. Впрочем, его родственники, собравшиеся в Биг Хаусе, относились к этой его особенности философски: «Он всегда был молчаливым человеком, и с этим нужно мириться». Скарлетт избегала его… Для нее он оставался тем же Стивеном — «привидением», что и в детстве. Тем не менее одну интересную новость молчун Стивен рассказал: оказывается, дедушка Робийяр умер, оставив всю свою недвижимость Полине и Евлалии. Они теперь жили вдвоем в доме из розового камня, каждый день совершали неспешные прогулки и считались невероятно богатыми особами — богаче даже, чем сами сестры Телфейр!

Вечер у Скарлетт был в самом разгаре, как вдруг издалека донеслись гулкие раскаты грома. В доме сразу воцарилась тишина: все разом перестали говорить», смеяться, забыли про еду и с надеждой посмотрели наверх. Однако небо словно смеялось над ними, оставаясь все таким же безупречно голубым. Дождя ждали все. Каждый день отец Флинн служил специальную мессу, а прихожане зажигали свечи и просили господа ниспослать на высушенную землю долгожданный дождь.

И вот сегодня, в Иванов день, на западной части горизонта редкие облака, которые раньше стремительно неслись по небу, вдруг словно застыли на месте и начали на глазах расти, превращаясь в тучи. К шести часам вечера горизонт был весь черен. Мужчины и женщины, сооружавшие костер для ночных празднеств, явственно ощущали с порывами западного ветра признаки приближающегося дождя. Вот уж действительно будет праздник, если пойдет дождь: хлеба, страдающие от отсутствия влаги, будут спасены.

Ливень разразился, когда уже начало темнеть. Ему предшествовали оглушительные грозовые раскаты, сопровождавшиеся вспышками молний, столь яркими, что на долю секунды становилось светлее, чем в ясный солнечный день. А потом словно прорвало: мощные потоки воды хлынули вниз. Но это был не просто дождь: на землю с мерным стуком стали шлепаться тяжелые, размером с грецкий орех градины. Люди падали на землю, закрывая голову руками. Вскрики боли и страха слышались то здесь, то там в короткие промежутки между раскатами грома.

Ливень застал Скарлетт на крыльце дома. Она собиралась отправиться к костру, где должна была звучать музыка и устраивались танцы. Скарлетт ринулась обратно в дом, но было поздно: секунды оказалось достаточно, чтобы она промокла до нитки.

Скарлетт стала искать Кэт. Она нашла ее наверху возле окна: зеленые глаза Кэт были широко раскрыты, руками она зажимала уши. В углу, прижимая к себе Билли, съежилась Гарриэт. Скарлетт присела рядом с Кэт, и они вместе молча стали наблюдать за буйством стихии.

Через полчаса все кончилось. Небо было чистое, холодным светом сияли миллионы звезд, горела почти полная луна. Дрова для костра промокли, и их в эту ночь уже было не зажечь. Град побил всю пшеницу и травы. Грязно-белые ледяные шарики еще долго покрывали землю. Страшный, смертный крик одновременно вырвался из груди всех жителей Баллихары. Жуткий звук не знал преград: он прорвался сквозь каменные стены и оконные стекла Биг Хауса и добрался до комнаты Кэт. Скарлетт содрогнулась и привлекла к себе дочку. Девочка, всхлипывая, уткнулась в плечо матери. Как она ни затыкала уши, страшный звук проникал ей прямо в сердце:

— Мы потеряли почти весь урожай, — сказала Скарлетт. — Она стояла на столе, словно на трибуне, посреди самой широкой улицы Баллихары, обращаясь ко всем жителям городка. — Но кое-что мы еще сможем спасти: насушить сена, из пшеничных стеблей получить солому. Да, мы остались без муки. Но я сегодня же поеду в Трим, Наван и Дроэду делать запасы на зиму. Голода в Баллихаре не будет. Это я вам обещаю. Слово О'Хара.

Все приветствовали ее слова громкими одобрительными возгласами. Но вечером, сидя у камина, они продолжали говорить о колдунье и подмененном эльфами ребенке, вызвавшем дух повешенного в башне хозяина, который в ярости, что его потревожили, начал мстить.

Глава 81

А между тем жара не ослабевала, и вновь на небе не было ни облачка. Первые полосы «Тайме» целиком посвящались мнениям и гипотезам по поводу дальнейшего развития дел в небесной канцелярии. На второй и третьей страницах появлялось все больше коротких сообщений с мест о нападениях на поместья лэндлордов и ущербе, а также о насилии в отношении управляющих некоторых из поместий.