Скарлетт

Оглавление

138

— Это замечательно! — сказала она об огромном гранитном орле с зеленой лентой вокруг шеи на памятнике Пуласки.

— Какой прекрасный, прекрасный, прекрасный день! — кричала она и кружилась, кружилась, пока не упала, усталая, на освободившуюся скамейку рядом с Колумом. — Посмотри, Колум, у меня дыра на подошве ботинок. Где бы я ни была, всегда говорят, что лучшие вечеринки — это те, где ты протираешь свои туфли насквозь, танцуя. А это даже не туфли, а ботинки. Эта вечеринка, должно быть, самая лучшая!

— Это великий день, будьте в этом уверены, а еще грядет вечер с римскими свечами и многое другое. Вы износитесь так же, как ваши ботинки, дорогая Скарлетт, если не отдохнете немного. Уже почти четыре часа. Пойдемте ненадолго домой.

— Я не хочу. Я хочу танцевать еще и еще, есть жареную свинину, попробовать зеленое мороженое и это ужасное зеленое пиво, которое пили Мэтт и Джейми.

— Вы это сделаете вечером. Вы заметили, что Мэтт и Джейми сдались час назад или даже больше?

— Маменькины сынки! — объявила Скарлетт. — Но вы — нет. Вы лучший из О'Хара, сказал Джейми и был прав.

Колум улыбнулся, посмотрев на ее пылающие щеки и сияющие глаза.

— Заботящийся только о вас, — сказал он. — Скарлетт, я собираюсь взять ваши ботинки сейчас, снимите тот, в котором дыра.

Он расшнуровал красивый черный кожаный дамский ботинок, снял его, вытряхнул песок и остатки шелухи, затем поднял выброшенную обертку от мороженого и вложил сложенную толстую бумагу внутрь ботинка.

— Так вы дойдете до дома. Я полагаю, там у вас есть еще ботинки.

— Конечно, у меня есть. О, так мне намного лучше. Спасибо, Колум. Вы всегда знаете, что делать.

— Что я знаю точно, так это то, что мы пойдем домой, выпьем чашку чая и отдохнем.

Скарлетт очень не хотела признаваться даже самой себе, что она устала. Она медленно шла за Колумом по Бротон-стрит, улыбаясь улыбающимся в ответ людям, которые толпились на улице.

— Почему Святой Патрик — покровитель Ирландии? — спросила она. — Он святой в других местах тоже.

Колум закатил глаза, удивленный ее невежеством.

— Все святые являются святыми для любого человека и любого места на земле. Святой Патрик особенный для ирландцев, потому что он принес нам христианство, когда мы были обмануты друидами, и он вывел всех змей в Ирландии, стараясь сделать ее похожей на сад Эдема без змей.

Скарлетт засмеялась.

— Вы это придумали.

— Нет. В Ирландии вы не встретите ни единой змеи.

— Это замечательно, я очень боюсь змей.

— Вы должны поехать со мной на родину, Скарлетт. Вам очень понравится Старая Страна. Всего две недели на корабле и один день до Голвея.

— Это очень быстро.

— Это так. Ветер, дующий в сторону Ирландии, проносит скучающих по дому путешественников так же быстро, как облака, летящие по небу. Это великолепное зрелище — большой корабль с парусами, скользящий по морю. Белые чайки летят вместе с ним до тех пор, пока земля не теряется из вида, потом они поворачивают назад. Затем дельфины берут сопровождение корабля на себя, а иногда и огромный кит, извергающий струи вода, подобно фонтану, удивляясь спутнику с парусами. Это изумительная вещь, — морское путешествие. Вы чувствуете себя так свободно, как будто можете летать.

— Я знаю, — сказала Скарлетт, — на что это похоже. Вы чувствуете себя так свободно.

Глава 46

Скарлетт обрадовала Кэтлин, решив надеть зеленое шелковое платье на празднества на Форсайт-стрит этим вечером, но она буквально напугала девочку, настаивая на зеленых сафьяновых туфельках вместо ботинок.

— Но ведь песок и булыжники испортят подошвы ваших элегантных туфелек.

— Я хочу их надеть. Я хочу хоть один раз в жизни износить в танцах две пары обуви на одной вечеринке. Только причеши меня, пожалуйста, Кэтлин, и вставь зеленую бархатную ленту, чтобы прическа держалась. Я хочу, чтобы волосы были свободны и развевались, когда я танцую.

Она поспала двадцать минут, после чего почувствовала, что может танцевать до рассвета. Танцы были на площади, окружающей фонтан, вода блестела, как драгоценные камни, и нашептывала в ритме тайца. Она танцевала рил с Дэниэлом, ее маленькие ножки в изящных туфельках сверкали, как маленькие зеленые язычки пламени, в сложных фигурах танца.

— Вы чудесны, Скарлетт, дорогая! — кричал он.

Он взял ее за талию и поднял над головой, и кружил, кружил, кружил, пока его ноги отплясывали под настойчивые удары бодхрана. Скарлетт широко раскинула руки и подняла лицо к луне, кружась, кружась в серебряном тумане брызг фонтана.

Вдруг первая римская свеча взлетела в воздух и взорвалась ослепительным блеском, от которого потускнела луна.

Утром Скарлетт хромала. Ее ноги распухли.

— Не будь глупой, — сказала она Кэтлин, когда та спросила о состоянии ее ног. — Я прекрасно провела время.

Она отослала Кэтлин вниз, как только та зашнуровала ей корсет. Ей не хотелось еще говорить обо всех удовольствиях дня Святого Патрика, ей хотелось припомнить все постепенно наедине с собой. Неважно, что она немного опоздала к завтраку, все равно она не пойдет сегодня на рынок. Ей хотелось снять чулки, надеть домашние тапочки и остаться дома.

С третьего этажа вниз на кухню вела лестница. Скарлетт никогда не замечала, сколько в ней ступенек, когда бежала вниз. Сейчас же каждая из них отдавалась страданием. «Чепуха! Можно просидеть дома день или два ради этих чудесных танцев. Может, попросить Кейти запереть корову в хлеву?» Скарлетт боялась коров. Если Кейти ее запрет, то она смогла бы посидеть и во дворе. Весенний воздух был так свеж и сладок. Ей страстно хотелось пойти подышать им.