Война и честь

Оглавление

104

Голос Харрингтон звучал почти спокойно, почти безмятежно, но глаза напоминали осколки темного кремня в стальной оправе.

Внутри Драшкович что-то надломилось.

— Политика Адмиралтейства состоит в том, чтобы в вопросах комплектации личного состава по возможности идти навстречу пожеланиям командующих, ваша милость, — сказала она после непродолжительной паузы. — Заверяю вас, ваши предложения будут рассмотрены самым внимательным образом.

— Благодарю вас. Весьма вам признательна, адмирал, — мягко сказала леди дама Хонор Харрингтон.

Глава 16

— Не знаю, что вы сделали, мэм, но это определенно было нечто неслабое.

Капитан первого ранга Рафаэль Кардонес с добродушной ухмылкой качнулся назад в кресле, потягивая поданное Джеймсом МакГиннесом пиво. Они сидели в домашнем кабинете Хонор. В этот чудный весенний вечер прозрачная кристаллопластовая стена была сдвинута в сторону, и помещение превратилось в обдуваемый ветерком балкон. В темноте пели ночные птицы — местные и привезенные со Старой Земли, над бухтой Язона мерцали звезды, одна из мантикорских лун струила на подстриженные лужайки серебристый свет, а над стеклянной гладью воды мелькали, как россыпь драгоценных камней, красные, белые и зеленые огоньки аэрокаров.

— Последнее, что я слышал, — продолжил Кардонес, — что “Оборотня” отправляют в рутинное тягомотное назначение на Звезду Тревора. И вдруг...

Он пожал плечами и с энтузиазмом отдал салют “Старым Тилманом”. Хонор тоже подняла свою кружку и сделала глоток, скрывая улыбку. Она живо вспомнила неопытного, отчаянно робевшего, неуклюжего, но чрезвычайно одаренного младшего лейтенанта, неожиданно для себя оказавшегося исполняющим обязанности тактика на борту старенького легкого крейсера “Бесстрашный”. В сидевшем здесь красивом, раскрепощенном, уверенном в себе капитане того нескладного парнишку напоминали только глаза — такие же живые, яркие, умные.

— Пути Бюро по Кадрам неисповедимы, Раф, — невозмутимо объяснила Хонор. — Я просто объяснила адмиралу Драшкович, что ты мне очень нужен, и она пошла мне навстречу.

Капитан озадаченно мотнул головой, и она почувствовала его лукавое недоверие: надо полагать, он имел несчастье быть знакомым с Жозеттой Драшкович лично и теперь испытывал подозрения относительно... родства душ, могущего возникнуть между Пятым Космос-лордом и герцогиней Харрингтон. Он едва не сказал это вслух, но передумал и резко сменил тему.

— Ну что ж, должен признаться., что мне почему-то не жаль, что я не попал к Звезде Тревора, мэм. Неплохая звездная система, да и сан-мартинцы — очень симпатичные ребята, но заняться там, кроме тренировок, решительно нечем. Ну а как я рад новому назначению и горд им, вы и без меня знаете. Так здорово увидеть вас снова, а весь экипаж, узнав, что вы поднимете свой флаг на “Оборотне”, просто в восторге.

— Спасибо... если только ты не подлизываешься к начальству, — ухмыльнулась Хонор, и он со смехом замотал головой, отвергая обвинение. — А если серьезно, Раф, — продолжила она строго, — то, как действовал твой корабль в ходе операции “Лютик”, произвело на меня сильное впечатление. Ты чертовски хорошо справился, и твой опыт очень пригодится в Силезии, если дерьмо всё-таки прорвётся.

— А что, к тому идет? — спросил её новый флаг-капитан. Он, опершись локтями о колени, обеими руками стиснул кружку и подался вперед, всматриваясь в её лицо острым, мгновенно протрезвевшим взглядом темных глаз.

— Хотела бы я знать наверняка, — вздохнула Хонор, — РУФ собирается переслать нам все данные по перемещениям кораблей анди в районе Марша. По ближайшим окрестностям информация должна быть достаточно полной и точной, но, судя по тому, что я до сих пор видела, за пределами нашего пространства надежность данных стремительно падает.

Умолкнув, Харрингтон задумчиво посмотрела на собеседника. По ряду причин она решила не рассказывать Кардонесу о противостоянии с Драшкович. Во-первых, это её драка, а не его. Во-вторых, она не могла исключить, что Драшкович попытается отомстить ей, испортив жизнь офицерам, перечисленным в заявке, хотя полной уверенности в этом не было. Уверенность была в том, что если Раф открыто продемонстрирует поддержку Хонор в конфликте с начальством, то его карьера рухнет — по крайней мере, на ближайшие годы. В долгосрочной перспективе катастрофических последствий не предвиделось: Яначек был обречен лишиться своего поста в Адмиралтействе, а его преемник, скорее всего, начнет работу с реабилитации всех невинно пострадавших при прежней администрации. Но последующая реабилитация ничем не скрасит непосредственные проявления мстительности такого человека как Драшкович, и, кроме того, Хонор очень хорошо знала Рафа Кардонеса. Этот человек ничего не делал наполовину: он проявлял свою преданность так же рьяно, как делал все остальное — с убежденностью, энтузиазмом и стадесятьюпроцентной отдачей. Хуже того, он был одержим страстным желанием (тайным и никому неведомым, как ему хотелось думать) уничтожить всех драконов. Все это лишь подкрепляло её стремление не рассказывать ему лишнего. Свои битвы она вела самостоятельно, не прячась за чужую спину. И если она хотела благополучно увести Рафа с линии огня, единственным особом было не рассказывать ему, что битва вообще идет.

Правда, о других малоприятных особенностях нынешней администрации Адмиралтейства она умолчать не могла, ибо Рафу предстояло стать ее флаг-капитаном. Ее заместителем по тактике и правой рукой. Она просто не имела права не поделиться с ним своими тревогами и проблемами — и не только потому, что полное взаимопонимание было залогом успешной работы, но и потому, что она была перед ним в долгу за открытость и честность.