Война и честь

Оглавление

151

— Тогда я попрошу присоединиться к нам капитана Тремэйна, нашего КоЛАКа. Это поможет вам узнать корабль и с точки зрения экипажей ЛАКов.

— Буду ждать с нетерпением, — заверил его Бахфиш, но взгляд его был по-прежнему устремлен на Хонор, и Кардонес с улыбкой отступил, освободив дорогу своему адмиралу.

— Рада видеть вас снова, капитан Бахфиш, — сердечно сказала она, протягивая руку.

— Взаимно... ваша милость, — откликнулся он с улыбкой, скрывавшей бездну перемешавшихся чувств, среди которых проще всего угадывались печаль и удовлетворение. — Вы многого добились. Во всяком случае, так я слышал.

Улыбка его сделалась шире, и затаенная обида отступила.

— У меня был хороший учитель, — сказала она, крепко пожимая ему руку, и он пожал плечами.

— Учитель хорош лишь своими учениками, ваша милость.

— В таком случае, сэр, будем считать мои успехи нашей общей заслугой, — сказала Хонор и, выпустив наконец руку, кивком указала на Кардонеса. — Позвольте повторить приглашение моего флаг-капитана. Надеюсь также видеть вас за ужином, где буду иметь честь представить вам остальных моих старших офицеров.

— Вы весьма любезны, ваша милость, но я не хотел бы причинять вам неудобство своим присутствием и...

— Единственно неудобным будет с вашей стороны отклонить моё приглашение, сэр, — решительно заявила Хонор. — Я не видела вас почти сорок стандартных лет. Вы не сойдете с корабля, не отобедав со мной и моими офицерами.

— Это приказ, ваша милость? — хитро спросил он, и она кивнула.

— Безусловно.

— В таком случае я, разумеется, повинуюсь.

— Превосходно, сэр. Вижу, вам до сих пор присуще четкое понимание тактических реалий.

— Стараюсь, — сказал он, снова коротко улыбнувшись.

— В таком случае, почему бы вам не пройти со мной в каюту? У нас наверняка найдется, о чем поговорить до ужина.

— Это правда, ваша милость, — тихо согласился Бахфиш, и они в сопровождении Эндрю Лафолле направились к корабельному лифту.

Глава 27

— Я действительно очень рада нашей встрече, сэр, — тихо повторила Хонор, пропустив гостя в каюту и жестом указав на одно из удобных кресел, расставленных вокруг кованого медного кофейного столика. Она перехватила взгляд, который он бросил на украшавший столик рельефный герб лена Харрингтон, и почти смущенно пояснила: — Это подарок Протектора Бенджамина.

— Я всего лишь восхитился им, ваша милость, — ответил Бахфиш, покачав головой. — И невольно подумал, что вы действительно многого достигли... а вовсе не о том, что вы из тщеславия украшаете своей монограммой предметы обстановки.

— Рада это слышать, сэр, — искренне сказала она, с облегчением ощутив за его словами искорку лукавого юмора.

— Если совсем откровенно, — сказал он уже серьезно, — думаю, Галактика слегка укоротит ваш норов, если ваша голова станет слишком велика для форменного берета. С другой стороны, я бы удивился, если бы гардемарин Харрингтон, какой она мне запомнилась, позволила этому случиться.

— Стараюсь не забывать, что я простая смертная, — попыталась отшутиться она, но почувствовала, что это не вполне удалось, и щеки её вспыхнули жаром.

Бахфиш искоса взглянул на нее и пожал плечами.

— А я постараюсь больше вас не смущать, ваша милость. Скажу одно: мне очень жаль, что Рауль Курвуазье не дожил до сегодняшнего дня и не может порадоваться вашим успехам. После Василиска он писал мне, позаботясь о том, чтобы я получил полную и правдивую картину происшедшего. Он верил в вас, и его вера оправдалась сполна. Не сомневаюсь, он был бы рад узнать, что и другие оценили вас по достоинству.

— Мне недостает его, — тихо сказала Хонор. — Очень. И то, что он поддерживал с вами связь, для меня много значит.

— Рауль всегда был верным другом, ваша милость.

— Капитан, — сказала Хонор, глядя ему в глаза, — прошло тридцать девять лет, но когда мы виделись в последний раз, я была всего лишь гардемарином. Да, теперь я полный адмирал, но и вы тоже, пусть и на половинном жалованье. Могу я попросить об одолжении? Вспомните, что я была когда-то одной из ваших салаг, и забудьте про “вашу милость”.

— Это легче сказать, чем сделать, ва... — Бахфиш остановился и рассмеялся. — Спишем на светские рефлексы. С другой стороны, если именовать вас без титула, то как? “Миз гардемарин Харрингтон”, по-моему, уже не очень подходит, а?

— Пожалуй, — согласилась она, издав смешок. — Да и “адмирал Харрингтон” будет не совсем к месту. Может быть, просто Хонор?

— Я... — Бахфиш хотел возразить, но осекся, прокашлялся и, помолчав, сказал: — Ну, если вам так угодно... Хонор.

— Мне так угодно, — подтвердила она, и он, коротко поклонившись, уселся в предложенное кресло.

Устроившись поудобнее, Бахфиш откинулся назад, забросил ногу на ногу и обвел взглядом каюту. Взгляд его на мгновение остановился на хрустальной витрине, хранившей в себе меч и ключ землевладельца, многолучевую золотую звезду на алой, испещренной темно-коричневыми пятнами ленте. Над ней висела металлическая пластина с изображением старинного планера, покореженная, словно от высокой температуры. Во второй витрине хранились два футляра с пистолетами: древним образцом сорок пятого калибра... и современным десятимиллиметровым дуэльным.

Несколько секунд он неотрывно вбирал в себя взглядом эти красноречивые свидетельства того, как много времени — и событий — прошло с их последней встречи. Потом Бахфиш глубоко вздохнул и, вновь обернувшись к хозяйке каюты, с кривой усмешкой заметил:

— Много воды утекло с тех пор, как мы служили в Силезии вместе.