Война и честь

Оглавление

138

— Ничуть не сомневаюсь в точности ваших наблюдений, Шон, — сказала Ферреро обманчиво мягким тоном. — Другое дело, что их результаты меня не радуют.

— Я и сам от них не в восторге, капитан, — признался Харрис, слабо улыбнувшись. Чуть потеплевший тон капитана позволял предположить, что испепеление на месте ему уже не угрожает.

Ферреро позволила себе ответную улыбку, но внимание её было приковано к светящейся сигнатуре “Хеллбарде”. В последние несколько недель андерманский крейсер сделался неотлучным спутником “Джессики Эппс”, и Эрике это совсем не нравилось. Чертов капитан Гортц — Ферреро до сих пор не знала, мужчина это или женщина — никак не мог все время оказываться рядом с “Джессикой” в силу простой случайности. Он (или она) специально следовал за Ферреро из системы в систему, чтобы её злить. Это было единственно возможным объяснением, более того, откровенно вызывающее поведение андерманца не просто приводило Ферреро в бешенство, оно заставляло думать, что анди действует, следуя определенному плану. Вопрос состоял в том, являлся ли этот план плодом творческой мысли лично капитана Гортц или же капитан действовал в соответствии с инструкциями своего командования.

Однако доклад Харриса добавил еще один момент, не менее существенный, к оценке действий андерманского корабля.

Импеллерный след представлял собой единственный физический феномен, способный распространяться в обычном пространстве со скоростью, превосходящей световую. На самом деле, конечно, происходило не это. На самом деле мощное гравитационное возбуждение, порождаемое импеллерным клином, создавало своего рода “рябь” на границе между нижней, альфа-полосой гиперпространства и обычным пространством. Именно эту “рябь” — своего рода резонанс гиперпространственного следа — и воспринимали детекторы Варшавской, которыми были снабжены все звёздные корабли.

Но сейчас значение имела не физическая сторона дела, а тот факт, что импеллерные следы отслеживались практически в реальном времени в пределах эффективной дальности действия бортовых корабельных сенсоров. И всё бы замечательно, за исключением того, что, как только что напомнил ей Харрис, они находились далеко за пределами зоны досягаемости бортовых сенсоров андерманского крейсера. Это означало, что сверхсветовая скорость самих гравитационных сенсоров ещё ничего не объясняла. Чтобы “Хеллбарде” мог так точно и быстро реагировать на изменения курса “Джессики Эппс”, связь между ним и удаленными сенсорными платформами тоже должна была быть сверхсветовой.

А, значит, андерманскому флоту не только удалось изготовить собственный гравитационно-импульсный передатчик, но и уменьшить его до таких размеров, чтобы разместить даже на беспилотном модуле.

И этот модуль так хорошо замаскирован и так хорошо экранировал рассеянное излучение передатчика, что Шон не может обнаружить его, даже зная, что он там есть, невесело подумала Эрика.

И Гортц нам это демонстрирует.

— Шон, вы ищете модули только на пассивных? — спросила она, помолчав.

— Так точно, мэм. Пока я не понял, что происходит, я не видел причин переходить на активные сенсоры. Прикажете сделать это сейчас?

— Нет. Сделаем вид, что не догадываемся о наличии зондов. Но я хочу знать, где они прячутся. Поэтому, раз уж засечь их бортовыми пассивными средствами нам не удаётся, придется выпустить на охоту несколько своих разведывательных аппаратов.

— Но как только они засекут запуск наших зондов, им всё станет ясно, — заметил Харрис.

— Понятное дело. Так что, думаю, пора пустить в ход “Призрачного Всадника”.

Харрис вздернул голову, словно собираясь спросить, уверена ли она в своем решении, однако ему достало ума этого не делать, несмотря на всё свое удивление, и Ферреро, глядя на выражение лица тактика, усмехнулась.

— Не беспокойтесь, Шон, — заверила она его. — Я не выжила из ума. Но само существование “Призрачного Всадника” более не является секретом — его возможности до некоторой степени известны многим, и я уверена, что имперская разведка осведомлена получше, чем “до некоторой степени”. Я не собираюсь полностью раскрывать возможности новой системы, но мне необходимо установить, где находятся их модули. Причем так, чтобы анди не сообразили, как долго мы вообще не догадывались об их существовании.

— Понятно, шкипер, — ответил Шон, хотя в том, что он действительно всё понял, Эрика сомневалась.

Однако, как стало ясно из следующей реплики, он понял достаточно.

— Я выпущу их из шахт “самоходом” и запрограммирую на запуск клиньев, скажем, минут через десять. Если примерно через четыре-пять минут после сброса мы на некоторое время сбросим ускорение до пары сотен g, этого будет достаточно, чтобы они постепенно нагоняли нас, не оставляя столь мощного импеллерного следа, чтобы он их демаскировал.

— Превосходная мысль, Шон, — одобрительно сказала она и повернулась к астрогатору. — Вы слышали, Джеймс?

— Так точно, мэм, — ответил сайдморский лейтенант. — Через пять минут после того, как мистер Харрис подтвердит запуск зондов, я сброшу ускорение до двухсот g. Продолжать следовать прежним курсом?

— Нет, — задумчиво сказала Ферреро. — Вовсе не нужно, чтобы они задумались, с чего это мы сбавляем ускорение, если не собираемся менять курс — Она помолчала, барабаня пальцами по подлокотнику, а потом улыбнулась, — Мечья, вызовите мне старпома.

— Есть, мэм.

Лейтенант МакКи набрала код вызова, и на дисплее коммуникатора появилось слегка вспотевшее лицо светловолосого коммандера Роберта Луэллина, старшего помощника капитана “Джессики Эппс”.