Гвардеец

Оглавление

Карл быстро пристрастился к парилке, обожал, когда раскалённые камни обдавались водой вперемешку с пивом, ибо в густом хлебном духу, которым окутывалась баня, дышалось особенно легко и приятно.

Он лежал на верхней полке и балдел, пока я хлестал его веником, потом мы менялись - берёзовые листья летели по сторонам будто перья. Затем, красные, разгорячённые, выбегали на улицу и обливались ледяной водой.

Ну и что за баня без разговоров за жизнь.

- Знаешь, Дитрих, - спросил как-то раз Карл, отходя после особенно хорошего пара, - неужели об этом мы мечтали, покидая наше имение?

- О чём ты? - не сразу понял я.

- Да о том, что вместо балов, зеркальных дворцов, блестящей карьеры - мы сначала попадём в тюрьму, затем заложим твоё оружие и... станем солдатами за деньги, которые любой дворянин назовёт смешными. Неужели это та самая Россия, страна огромных возможностей, о которой ты говорил? - с горечью произнёс кузен.

Я вздохнул, посмотрел на закопчённые бревенчатые стены. Да, Россия всегда была лакомым кусочком для многочисленных негодяев и прохиндеев, сбежавшихся как шакалы со всего света. Им удавалось взлететь ввысь по служебной лестнице, сколотить огромное состояние, оставить после себя кровавый след... А те иноземцы, нормальные честные люди, что искренне хотели приложить свои таланты, ум, мастерство на благо новой родины... Как складывалась их судьба? Не тяжело ль было преодолевать застарелость и косность дурацких обычаев, лень, невежество и извечное российское разгильдяйство.

Сколько их сложило головы на поле брани под нашими знамёнами. Сколько дало потом учёных, полководцев, великих литераторов, наконец. Пушкин, Лермонтов, Тургенев... Да что говорить! Но как-то отвечать кузену следовало.

- А на что ты рассчитывал, Карл? Думал, сразу всё с неба посыплется как из рога изобилия?

- Нет, но...- смутился кузен.

- И правильно, что не думал. Да, мы с тобой пока всего лишь рядовые гренадеры - нижние чины. Но с другой стороны, служим в императорской лейб-гвардии, а значит, у нас больше возможностей пробиться наверх. Допустим, остались бы мы в Курляндии, что, было бы лучше?

- Смеёшься, Дитрих?! Ты не хуже меня знаешь, какая жизнь на родине. Курляндия бедна, после войны остались одни пустыри. Мы нищие как церковные крысы. Только на словах - дворяне, а за душой ничего. Ничего, кроме чести, - грустно ответил кузен.

- Вот именно! Здесь в любом случае не хуже. Да, мы не получили офицерского чина, да и вряд ли могли на него рассчитывать. Но ты слышал, что говорил Нащокин: впереди война с Турцией. Война долгая, кровопролитная. И в то же время - она даёт шанс отличиться. А ведь мы обязательно отличимся, Карл. Ты мне веришь?

- Тебе верю, - улыбнулся кузен.

- И правильно делаешь, - сказал я, а сам закрыл глаза и попытался убедить себя, что не занимаюсь самообманом.

Да, другого способа приступить к выполнению моего плана - нет. Хоть кровь из носу, а надо сделать шаг вперёд. Пока что я плыву по течению, пора расчехлить вёсла и грести в нужную сторону. Но как же это непросто!

Там, в прошлой жизни, были свои ориентиры. Я в них разбирался, знал, что стоит за тем или иным маячком, и, пускай, далеко не преуспел, но всё же жил как-то упорядочено, в постоянном штиле, избегая штормов и качки.

Тут всё по-другому. Я - дворянин, это ласкает самомнение, однако накладывает и определённые обязанности. И как они далеки от стереотипов, которыми меня пичкали во времена школы и института. Почему-то нет лакеев, кого-то из круга 'принеси-подай', всё приходится делать самому. И ещё - на мне лежит большая ответственность за Карла.

Я очень прикипел к нему за эти дни. Удивительно, почему нас, русских, и немцев тянет друг к другу словно магнитом, ведь мы такие разные, с абсолютно непохожими ментальностями, просуществовавшие долгие года в постоянной войне, истребившей миллионы с обеих сторон. И что самое интересное - нет ненависти, передающейся от поколения к поколению! Даже мой дед, отвоевавший четыре года в Великую Отечественную на передовой, всегда отзывался о немцах с глубоким уважением, а я лично общался с ветераном вермахта, солдатом шестой армии Паулюса, сдавшимся в плен во время битвы под Сталинградом. Пленных отвезли в маленький русский городок, оставшийся в тылу, там они строили аккуратные двухэтажные домики с миниатюрными балкончиками, причём строили хорошо, на века. Здания эти стоят до сих пор, украшенные вывесками рекламных контор и магазинов. Немца поразило, что голодные истощённые люди приходили к пленным и делились последним: хлебом, картошкой, сахаром. И это несмотря на то, что многие семьи получили похоронки, а кое-кто эвакуировался сюда, пройдя через разгромленные бомбёжками поезда и расстрелянные с самолётов колонны беженцев.

- Милосердие, вот суть русского человека, - говорил немец, вытирая платочком выступившие на подслеповатых старческих глазах слёзы.

А ведь если вспомнить - сколько попыток мы делали, чтобы стать союзниками. Ещё Пётр Первый отправлял в знак дружбы прусскому королю русских великанов для его гвардии, едва не подарил целый полк. Как искала дружбы с Фридрихом Вторым великая Екатерина! Как сорвалась дружба Павла Первого! Чьи-то происки постоянно ссорили нас и разводили по концам барьера, а затем начиналась долгая и кровавая война. Такая же, что ждёт нас с Турцией - извечным врагом и соседом России. Увы, турки пока пляшут под французскую дудку. Позднее к сыновьям Галлии добавятся ещё и англосаксы. Через сто с лишним лет объединённые англо-франко-турецкие войска нанесут нам поражение под Крымом, по сути дела отрежут от Чёрного моря, лишат флота.