Оценить:
|
Если судьба выбирает нас…
- Предыдущая
- 96/112
- Следующая
96
Министерство государственной безопасности трудилось не покладая рук, снабжая военные трибуналы обвиняемыми в измене.
Начались громкие аресты среди либералов и социалистов: Мануйлов, Маклаков, Львов, Коновалов, Рябушинский, Керенский, Чернов, Авксентьев…
Правительства Великобритании и Франции получили резкие ноты по поводу недопустимой политической деятельности их дипломатических представителей, а послы Дж. Бьюкенен и М. Палеолог были объявлены «персонами нон грата».
Так что новый, 1918 год по всей России встречали «весело», а кое-где даже и с огоньком.
И самое главное — с надеждой!
Надеждой на долгожданный мир! На будущее непременно всеобщее благополучие и порядок.
11
Светлое Христово Рождество 1918 года встречали всей семьей — из Петербурга приехал Николай. Эскадренный миноносец «Эмир Бухарский» встал на ремонт на Балтийском заводе, и братец получил долгожданный отпуск.
Теперь Федя был совершенно очарован старшим братом, ибо черно-золотой флотский мундир намного презентабельнее моего скромного кителя, да и наград там было поболее.
Николай, напротив, с большим интересом расспрашивал меня о сухопутной войне и про то, как я получил свои награды.
— Абсолютно никакой романтики. Кровь, грязь, вши… — пожал я плечами в ответ. — Не то что у вас, на морях…
— У нас, Сашка, романтика тоже до поры до времени… На Балтике навигация сложнейшая — никаких нервов не хватит! Веришь, как в поход выходим — с мостика не схожу! Малейшая ошибка — и здрасте-пожалуйста: то ли на мель налетишь, то ли на минную банку! Не море, а суп с клецками. Сначала мы от немцев минами отгородились, а потом они от нас. Вся война на море сводится к охране этих самых «клецек» от противника — немцы их тралят, мы тральщики гоняем и новых подарков подсыпаем.
Это немного расходилось с моими представлениями о войне на море:
— А как же новейшие эсминцы типа «Новик»? А операция против немецкого флота в шестнадцатом году?
— Ты, братец, моего «Финна» с «новиками» не путай! Другие возможности означают другие задачи — нам и охрана минных постановок нелегко дается. «Новики» в основном с крейсерами рейдовые операции проводят: пошумят — и домой. А немцев от Эзеля и Даго в шестнадцатом — так вообще торпедные катера отогнали. В открытом бою нам с «Хохзеефлотте» тягаться — силенок не хватает. Вот и взяли германца за счет неожиданности. Когда линкоры притащились свои тральщики прикрывать и береговые батареи обстрелять — тут-то их катера и атаковали. Двенадцать катеров, на каждом по две торпеды. Утро, туман и много храбрости и немного наглости — вот и все составляющие победы.
Честно говоря, я слушал и мучительно вспоминал историю нашего мира — а было ли там что-нибудь подобное? О потоплении одного и повреждении другого немецкого линкора я читал в местных газетах, но тогда не обратил на это внимания: история ВМФ — не мой конек… Вот только в исторической литературе ничего похожего мне не встречалось. Помню, что в 1918 году итальянцы вроде бы австрийский линкор катерами потопили в Средиземном море. Но вот чтобы русские да на Балтике?!
Рождественское навечерье.
Наряженная конфетами и хлопушками пышная елка. В красном углу под образами на сене стоят изукрашенные ясли, к которым выставлены чашки с пшеницей на меду и взваром из чернослива — дар Младенцу Христу.
За заиндевелыми от мороза окнами — преобразившаяся рождественская Москва.
Кажется, и не было никакого мятежа, хотя следы столкновений отчетливо видны на улицах, словно следы тяжелой болезни. В город потянулись обозы с продовольствием — народ готовился разговеться от души, но с поправкой на военную годину.
В том, прошлом, мире Россия была единственной страной, не вводившей продовольственных карточек на протяжении всей войны, до февраля 1917 года. Здесь же обстановка гораздо благополучнее. Да, есть инфляция! И значительная! Но ведь не катастрофическая же. Продовольствия хватает. На казенных заводах и предприятиях с временным военным управлением рабочим платят достаточно, чтобы обеспечивать семью всем необходимым.
В моих новоприобретенных детских воспоминаниях видится Москва, полная предрождественского изобилия. Полнейшее разнообразие замороженной птицы: хочешь — рябчики, хочешь — голуби, выкормленные на клюкве. Заиндевелые свиные туши лежат длинными рядами, словно дрова, — только копытца да пятачки торчат из-под снега. Громадные чаны с солониной, подернутые розовым ледком. Мороз! За свиным рядом — поросячий да бараний, а дальше — гусиный, куриный, утиный, тетеревиный…
На площадях в большом разнообразии продают елки — от мала до велика. Словно лес вырос. А среди засыпанных снегом зеленых красавиц гуляет народ, снуют сбитенщики, предлагая желающим свое варево из пышущих паром самоваров по копейке за стакан. Горячий сбитень с медом да с имбирем, да с сахарным калачиком — вкусно-о-о!
Нынче все победнее, попроще…
Война!
Но дух праздника, великого праздника, — жив!
Сочельник… Это когда до первой звезды — нельзя.
В смысле кушать. После первой звезды можно есть кутью — постную пшеницу, взваренную на ореховом соке, иначе называемую «сочиво». Тот же Савка так и зовет сочельник — кутейником.
Сегодня оканчивается пост: переходим с рыбы на мясо. Во время шестинедельной рыбной диеты я с грустью вспоминал суши и роллы, которые с удовольствием поедал в многочисленных псевдояпонских ресторанчиках начала XXI века…
Наше семейство, мягко говоря, не бедствует. Так что за время поста пришлось и белугу да севрюгу попробовать. Вкусно, конечно, но разум требовал сырой рыбки с рисом, завернутой в морскую капусту…
- Предыдущая
- 96/112
- Следующая