1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга

Оглавление

109

Это профи, сообразил Усикава. Если потребуется, отнимет у человека жизнь, не задумываясь. Таков его хлеб. Кто же прислал его? «Авангард»? Неужели они решили от меня избавиться? Рассудили, что я им больше не нужен, только мешаю? Если так, они ошибаются. Ведь еще немного — и Аомамэ была бы у них в руках… Усикава попытался докричаться до своего палача — подожди, послушай меня. Но для голоса не было воздуха, а язык будто окаменел в гортани.

В сдавленном горле не осталось ни щелочки для дыхания. В легкие больше не поступал кислород. Усикаве начало чудиться, будто его сознание отделилось от тела. Несчастное туловище корчилось в спальнике, а душа плавала в вязком, тяжелом воздухе, наблюдая за происходящим откуда-то сверху. Внезапно все его конечности онемели. Почему? — возопило меркнущее сознание. Почему я должен умирать в таком жалком месте такой жалкой смертью? Но ответа он, разумеется, не дождался. Откуда-то с потолка опустилась бескрайняя мгла и окутала все вокруг.

Когда Усикава приходит в себя, спальника на нем уже нет. Руки-ноги полностью онемели. Он лишь чувствует, что глаза его завязаны, а щека упирается в соломенное татами. Горло больше не сдавлено. Легкие с шумом кузнечных мехов всасывают свежий воздух — холодный, зимний. Сердце, получив драгоценный кислород, восстанавливает кровь и методично рассылает ее до самых крайних закоулков нервной системы. Спазмами накатывает кашель, но Усикава отгоняет его, стараясь не прерывать спасительного дыхания. Постепенно его конечности оживают. Жесткий стук сердца отдается где-то между ушами.

Он лежит ничком на татами. Его руки за спиной связаны чем-то мягким, как и лодыжки. Не сильно, хотя очень умело и надежно. Сам он способен разве что перекатываться по полу. Неужели я жив и еще дышу? — удивляется Усикава в темноте. Значит, то была не смерть. Что-то очень близкое к смерти, но еще не смерть как таковая. По обеим сторонам горла скопилась острая боль. Моча, вытекшая в трусы, обжигает холодом кожу. Но Усикава не чувствует себя несчастным. Наоборот. Эти боль и холод сообщают ему, что он еще не умер.

— Так просто ты не умрешь, — произносит кто-то, будто прочитав его мысли.

Глава 23

АОМАМЭ

Свет там обязательно есть

Наступает полночь, воскресенье переходит в понедельник, а спать все не хочется.

Выбравшись из ванны, Аомамэ надевает пижаму, забирается в постель, гасит свет. Она провела на ногах весь вечер, хотя сделать ничего не могла. Все проблемы теперь решает Тамару. Так что лучше бы ей поспать, а с утра все обдумать на свежую голову. Но упрямое сознание все бодрится, а тело требует активности. Сна ни в одном глазу.

Ничего не поделаешь, решает она, встает и накидывает поверх пижамы ночной халат. Заваривает цветочного чая и пьет его маленькими глотками за кухонным столом. В голове ворочается какая-то мысль, но ухватить ее никак не удается. Эта мысль напоминает далекую тучу на горизонте, плотную и таинственную. Контур видишь, а формы не разобрать. Все-таки между «формой» и «контуром» существует определенная разница. С чашкой в руке Аомамэ подходит к окну и сквозь щель между шторами смотрит на детскую горку.

В парке, разумеется, ни души. Кому нужны горка, песочница и качели во втором часу ночи? А ночь стоит тихая и безветренная, в небе — ни облачка. И только над замерзшими деревьями висят две луны — большая и маленькая. Вращение Земли поменяло их расположение в небе, но видны они так же отчетливо, как и в прошлую ночь.

Стоя у окна, Аомамэ вспоминает старенькую трехэтажку, в которую зашел Головастик, и табличку с фамилией на двери 303-й квартиры. На белой табличке — два иероглифа: «Кава-На» . Табличка не новая. Уголки пообтерлись. Местами изъедена влагой. С тех пор, как ее там повесили, прошли месяцы, если не годы.

Кто живет за той дверью — Тэнго или его однофамилец, — Тамару установит очень быстро. Даст бог, уже завтра об этом сообщит. Этот человек не тратит времени зря. Тогда-то все и прояснится. И, возможно, очень скоро я смогу увидеться с Тэнго. От этой мысли у нее перехватывает дыхание. Так, словно окружающий воздух неожиданно разредился.

Хотя, конечно, едва ли все получится так уж гладко. Даже если в квартире 303 обитает Тэнго, где-то в том же здании прячется проклятый Головастик. И замышляет какую-то гадость — кто его знает, что именно. Очевидно, некий коварный план, как выследить и меня, и Тэнго, а потом сделать так, чтоб мы больше не встретились…

Да нет, успокаивает она себя. Не стоит дергаться. Тамару — мужик надежный. Насколько я его знаю, умелый, талантливый, опытный. Уж он-то избавится от Головастика в два счета. Ведь чертов карлик уже угрожает не только мне, но и самому Тамару. Фактор риска, который следует устранить, — и как можно скорее.

Но что, если вдруг по какой-то причине (какой — одному богу известно) Тамару сочтет, что моя встреча с Тэнго приведет к нежелательным последствиям? Ведь тогда он сделает все, чтобы «устранить» саму возможность этой встречи. Да, между мной и Тамару существует нечто вроде взаимной симпатии. Это правда. И все-таки интересы Хозяйки он ставит превыше всего. Это его основная работа. И ради меня одной он не станет жертвовать всем остальным.

От таких мыслей Аомамэ стало не по себе. Откуда ей знать, на каком месте в списке приоритетов Тамару стоит ее встреча с Тэнго? Может, она совершила роковую ошибку, рассказав Тамару о Тэнго Каване? Может, все, что касается Тэнго, от начала и до конца, ей следовало решать самой?

Однако теперь уже ничего не вернуть. Тамару я все рассказала. Просто пришлось рассказать. Головастик затаился и ждал моего появления, попытки справиться с ним в одиночку равнялись самоубийству. А время шло. Позволить себе затаиться и ждать я никак не могла. Лучшее, что можно было сделать — объяснить все как есть и предоставить Тамару свободу действий.