Горящая колесница

Оглавление

131

28

Увидевшись с Кодзуэ Кимурой, Хомма обсудил с ней предстоящую субботнюю встречу и привлёк в союзницы. После этого он отправился в Уцуномию: нужно было приостановить деятельность Тамоцу.

Парень больше не звонил с тех самых пор. Он уехал домой воодушевлённый, но на самом деле задача перекопать весь двор родной школы оказалась, скорее всего, невыполнимой. Если удастся задержать Кёко Синдзё собственной персоной, то поиски тела можно будет организовать на следующем этапе расследования.

Трясясь в поезде, Хомма снова и снова раздумывал над тем, какой поворот событий был бы предпочтительнее.

В глубине души у него ещё теплилась слабая надежда на то, что Тамоцу найдёт голову Сёко Сэкинэ. С другой стороны, он считал, что слишком жестоко этого требовать от парня.

Сможет ли сердце Тамоцу примириться с тем, что он своими руками разроет останки Сии-тян? Он сам думает что сможет, а если это заблуждение? Вдруг травма от увиденного оставит след на всю последующую жизнь, принесёт страдания?

Перед поездкой Хомма позвонил, поэтому Тамоцу поджидал его у выхода с платформы. Даже по телефону в его голосе ощущалось сдерживаемое волнение и радостные нотки, а оживлённое лицо так и лучилось энергией. Издалека завидев Хомму, он громко его окликнул.

Дули буйные ветры равнины Канто, и стоило выйти на улицу, как уши, нос и голова заныли от холода, денёк задался морозный. Усевшись на переднее сиденье фургончика с надписью «Хонда моторс» на дверях, Хомма почувствовал успокоение, словно возвратился к жизни. Почему вдруг возникло это ощущение, что теперь всё будет хорошо? Некоторое время ему пришлось поглаживать ноющее колено, чтобы привести в хорошее настроение и его.

— У меня есть кое-какие новости, — начал Тамоцу, хотя кончик его носа всё ещё был красным от холода.

— И мне есть что рассказать, — перебил его Хомма.

— И вы поэтому специально приехали? Такая важная новость, что по телефону никак?

— Вот именно, такая.

Хомма начал с сообщения о том, что, возможно, удастся встретиться с Кёко Синдзё собственной персоной, потом рассказал о последних событиях. Парень от изумления не переставал моргать, а иногда даже издавал какие-то возгласы. Пару раз он так резко прибавил скорость, что Хомма вынужден был сделать ему замечание.

— Здорово! Как вы с этим разделались — раз-раз!..

Он глотал концы слов, потому что голос дрожал. Видно, терпеть не было сил, и, свернув к обочине, Тамоцу выключил мотор.

Некоторое время он пытался справится с нервной дрожью и извинялся за это. Минут десять понадобилось, чтобы они смогли двинуться дальше.

— Я даже не знаю, что и сказать…

— Благодаря тому что столько людей помогало нам, результат превзошёл все ожидания.

— В субботу? Это послезавтра. Я тоже пойду. Можно?

— Ну разумеется.

— Вы не забыли о своём обещании? Что я первый с ней заговорю?

— Помню.

Проскочив перекрёсток, когда на светофоре уже зажёгся красный свет, Тамоцу наконец-то сбавил скорость.

— Прежде чем вы заедете к нам, давайте съездим в школу, — сказал он, глядя прямо перед собой и крепко сжимая руль.

— В ту самую начальную школу?

— Да. Она рядом с парком на горе Хатиман.

Проехав по тем же улицам, которые Хомме были памятны по прошлому разу, Тамоцу остановил машину там, где впереди расстилались пологие зелёные холмы.

Хотя Уцуномия считается большим городом, здесь, в отличие от Токио, не всё подчинено строгой экономии места. Школа, в которую ходили Тамоцу и Сёко Сэкинэ, имела такую просторную спортивную площадку, что там можно было бы проводить матчи бейсбола и регби одновременно. Разумеется, никаких дешёвеньких пластиковых покрытий — просто земля.

Четырёхэтажное здание школы из серого бетона виднелось на таком отдалении, что оставалось только поражаться.

От обоих крыльев школьного здания по краям спортивной площадки, как бы обступая её, кругом тянулись деревья сакуры. Сейчас листва на них облетела, но весной это должно быть захватывающее дух зрелище.

— Да, здесь и захочешь всё перекопать — не удастся.

Дети в одинаковых спортивных костюмах красного цвета прыгали через скакалку в центре поля. Их было человек тридцать. Видимо, старшие классы начальной школы. Учитель время от времени подавал свистком пронзительные сигналы.

— Я советовался с товарищами, пытаясь восстановить место, где раньше стояло здание и была наша площадка… — произнёс Тамоцу, положив руки на школьную ограду.

Хомма озадаченно на него уставился:

— Как «восстановить»?

— Тут всё перестроили. Пять лет назад.

— Ну, этого вполне можно было ожидать.

Парень поскрёб затылок:

— Да. Здание поставили совсем в другом месте, поэтому теперь невозможно вспомнить, где мы похоронили того ткачика.

Тамоцу расхохотался, и Хомма взглянул на него вопросительно: вроде бы он должен был загрустить.

— Я как раз собирался вам звонить, — произнёс молодой человек. — Нет, я тоже не с пустыми руками! Просто хотел ещё кое-что уточнить, прежде чем вам сообщать.

Двумя годами ранее, весной 1990 года, как раз в пору цветения сакуры, на школьной площадке видели молодую женщину. Можно предположить, что это была Кёко Синдзё. Нашёлся человек, который рассказал о встрече с ней.

— Неужели правда?

Всё ещё не отпуская ограду, за которую он держался, Тамоцу, слегка покачиваясь, спокойно кивнул:

— И сомневаться нечего. Это рассказала женщина, которая в школе ещё с той поры, когда мы там учились, она в канцелярии работает, ветеран из ветеранов. Ей за пятьдесят, но память прекрасная.