Убийство в Рабеншлюхт

Оглавление

Конечно, ситуация получалась двусмысленная. Распоряжаться в таком серьезном деле как преднамеренное убийство должен был староста деревни, а он как раз на днях повез расхворавшуюся в последнюю зиму супругу на воды, в Рогашку Слатину. Доктор Филипп весьма озаботился ее состоянием, опасался чахотки и настоял на смене климата для своей пациентки. Но хуже всего было то, что староста Шульц и его супруга были родителями убитого Феликса.

— Интересно, может, убийство связано с их отъездом? — сосредоточенно потирая голую макушку, произнес жандарм. — Что-то здесь явно нечисто. Зачем убивать ничтожного городского прощелыгу, которого, говорят, собираются… собирались выгнать из университета? Представить себе не могу. Так вы съездите в Леменграуен, святой отец?

— Нет-нет! — воскликнул священник. — Я останусь в Рабеншлюхт! Я должен помочь вам найти убийцу. Он ходит на свободе, а невинному сироте грозит гибель. Пошлите в город кого другого, хоть прислугу из дома старосты. А помочь Себастьяну — это не только мой долг, но и личное дело, здесь затронуто и мое честное имя, и жизнь раба Божьего, за спасение души которого я несу безоговорочную ответственность. — Бауэр поморщился. Священник сделал вид, что не заметил этого. Он знал, что Вальтер Бауэр заражен новомодным атеистическим течением и не верует в Бога. За это отец Иеремия слегка недолюбливал жандарма, но часто себя укорял в том — ведь перед Господом все равны — и пути Его неисповедимы — неизвестно, какую роль в замысле Творца играют атеисты и материалисты, но раз попущено им быть такими, значит, следует принять волю Божью. — Поймите, Вальтер, ведь следователь не знает Себастьяна, как мы с вами, он может не вникнуть во все подробности дела. Деревня ненавидит мальчика, чего только не скажут про него, представьте сами. И у человека, который должен будет решить судьбу Себастьяна, окажется изначально предвзятое мнение! Мы должны выйти на след преступника и собрать улики до приезда следователя.

— Вы хотите найти убийцу? — ухмыльнулся Бауэр. — Ну-ну, я не возражаю. Только не боитесь ли вы, святой отец, что ваша жизнь тоже подвергнется угрозе?

— И все-таки я должен найти злодея, — сухо ответил отец Иеремия. — Но хотел бы, Вальтер, спросить у вас совета. — Как вы думаете, с чего мне следует начать?

Бауэр вновь потер голую макушку и задумался.

— Прежде всего, напишите мне для отчета: «Я, священник деревенского прихода Иеремия, считаю подмастерье кузнеца Себастьяна невиновным в совершении убийства».

Жандарм уступил место за столом священнику и тот написал, что ему было велено.

— А вот теперь посмотрите, — сказал Бауэр, — как вы написали слово «Себастьян», даже не слово, а одну только букву «S». Вы точно и четко обозначили начало и конец знака черточками. Это характерная особенность вашего письма.

— И что это значит? — спросил отец Иеремия.

— Это значит, я убедился в том, что вы сказали мне правду. Я проверил, точно ли не вами написана записка, полученная Себастьяном. Как видите, тут буквы совсем другие. И если мы посмотрим на ту же «S», то в записке она резкая, угловатая, с характерными, глядящими вверх рожками. Если вы сумеете найти того, кто так же пишет эту букву, то мы найдем человека, который хотел убрать Себастьяна из кузницы, мы найдем убийцу. Понимаете меня?

Отец Иеремия кивнул.

Теперь напишу я, — Бауэр забрал листок бумаги из рук священника и быстрыми разма-шистыми движениями начертал тот же текст. Ну-ка взгляните.

— Вы пишете очень быстро, поэтому все буквы соединены вместе, — отец Иремия внимательно сравнивал два почерка: автора записки и Бауэра. — Все буквы у вас наклонены вправо, углов почти нет…

— Отлично! — похвалил Бауэр. — Но спрашивать надо очень аккуратно, чтобы убийца не догадался, что мы проверяем его почерк. Так, как я проверил сейчас вас. Начать следует с того, кто первым увидел Себастьяна с алебардой в руках. Я пришел в кузницу на звон колокола, Нина трезвонила на всю деревню. Но, кроме нее, там уже были люди… Сейчас припомню… Йоахим, ее муж, был с ней, и Рудольф, учитель — он, кстати, вызвался сторожить место преступления, так что ищите его там… Да, а за кузницей еще вертелся Альфонс Габриэль, — Бауэр поморщился. — Поспрашивайте их о том, что видели, слышали необычного, проверьте почерка, а потом зайдете и расскажете мне. Вы же видите, я отлучиться не могу, а то мне всю кутузку разнесут…

— Ладно, — сказал священник. — Я тотчас же займусь этим.

Все последние минуты за стеной слышался нарастающий гул, и вдруг раздался грохот, звон, окно кутузки разбилось, и на пол упал здоровый камень, он чуть не задел жандарма и откатился под стол. Бауэр побагровел и с ревом выскочил на крыльцо. Отец Иеремия вышел вслед за ним.

5

Мощный рык Бауэра мигом усмирил беснование толпы, она еще некоторое время глухо поворчала, но отдельные выкрики, угрозы, проклятия прекратились.

— Мммммммммолчать! — рявкнул жандарм и подтолкнул вперед священника. — Святой отец поговорит с каждым из вас, узнает, кто что делал во время убийства. На вопросы отвечать точно и четко! Не лгать! Из Рабеншлюхт не отлучаться! Ты! — Бауэр ткнул пальцем в Йоахима. — вставишь новое стекло!

— Это не я! Не я! — затрещал Йоахим. — Все кидались камнями. Почему всегда я?

— Без разговоров! — жандарм устрашающе завращал круглыми глазами, дождался полного молчания и отступил обратно за дверь, оставив отца Иеремию одного на крыльце.

Священник вздохнул и начал говорить. Он говорил не очень громко: так, как обычно в церкви на проповеди. Слушали его внимательно, почти не перебивали.